Однако Фёдор Андреевич меня узнал, радостно улыбнулся и даже встал с места.
— Игорь Сергеевич! О, какие люди! Рад, очень рад. Давай, присаживайся.
Мужики на него посмотрели странно. Наверное, по глазам читалось нечто вроде: «О, дурной ты совсем, бригадир! Аристократ — и за наш стол⁈».
Тут вместо табуретов или стульев ящики от инструментов стояли или вёдра перевёрнутые. Не знаю, почему они не на отдельной кухне обедали, с нормальными местами, но это их дело. Никаких там пармезанов, крабов и прочих равиолей на столе не стояло — обычные овощные салаты, картоха жареная, да вареная, колбаса, котлетки. Но я первым делом заметил пельмени.
— О, можно?
— Да-да… конечно, — удивился один из работников.
Я жадничать не стал, поэтому положил в бумажную одноразовую тарелку всего несколько штук, заправил сметаной, макнул в нее пельмень, кинул в рот и прожевал. Бульончик так приятненько брызнул во рту, тесто мягкое, не слишком толстое, не слишком тонкое. Мяса много, опять же.
— Вкусно! Очень, — хмыкнул я, подцепив следующий пельмень. — Спасибо!
— То-то же! — удовлетворённо кивнул один из работников. — С женой лепили, сами!
Михай тоже присоединился. А работники, немного отойдя от шока, вернули прежнюю атмосферу лёгкости и веселья.
— Ну ты что, был у Валерича, а? — спросил Фёдор Андреевич.
— Был, — кивнул я.
— И чё?
— Чё-чё… — усмехнулся я. — Давайте-ка вы побыстрее заканчивайте строительство. Мне уже не терпится свой Антитворец попробовать.
— О! Вот это я понимаю! Поздравляю, поздравляю! — Он пожал мне руку и похлопал по плечу. — Ну, это как только так сразу! Первым узнаешь, Сергеич.
— Спасибо. Слушайте, а вы тут вообще как? Нормально работается?
— Да нормально, — пожал плечами бригадир. — Чё уж ненормального-то?
Но в его взгляде чувствовалась некоторая недомолвка, которую озвучивал один из работников, сидевших рядом:
— Да задолбали эти охранники, мать их, — пробурчал он чуть потише, чтобы они не услышали.
— Эти засранцы, как появились — не вздохнуть, ни пукнуть, — чуть осмелев, вторил ему другой работник.
— Ну, слушайте, — нахмурился я. — Безопасность — это дело такое… Там строгость и дисциплина нужна.
— Ага, ага. Это, конечно, верно, — ответил наконец-то Фёдор Андреевич. — Ну ты чё, Сергеич, думаешь, мы вчера родились, что ли? Не в первый раз на опасных объектах работаем. Можно и дисциплину, и порядок держать, и козлами при этом не быть. А эти… — он стукнул кулаком по столу. — Паршивцы даже глядят на нас, как на… кхм, не буду говорить, чтоб аппетит не портить…
Он кинул в рот маленький огурчик и захрустел, активно двигая челюстью.
— Поня-ятно, — протянул я, закинув ещё пару пельменей, затем задумчиво их прожевал. — То есть, не нравится вам охрана Загорских, правильно я понимаю? Так?
— Так-так, — поддержали работники.
— Ну, что-нибудь придумаем, — обещал я, доев остатки пельменей. — Ну, мужики, спасибо вам! Очень вкусно.
Я встал со стола. Михай, увидев это, ускорился, поглощая свою порцию жареной картошки с колбасой.
Вот ведь прохиндей. Я так-то для вежливости взял немного еды, а этот прям за обе щеки наворачивает.
— Попробуем решить ваш вопрос. По срокам мало что могу сказать и обещать, честно, ничего не буду, но сигнал уловил.
Я пожал руки на прощание теперь уже всем, и мы с Михаем вышли из бытовки и направились к его «Туру». Я отметил, что за нами следили несколько стрелков на вышках.
Лучше бы они так пялились в поле, откуда в любой момент могут нагрянуть демоны.
Кстати, судя по сводкам, Змей немного притих. Это плохо. Это означало, что разведку боем он закончил, и теперь готовил что-то серьёзное. А значит, мне нужно обеспокоиться охраной Истока. И, возможно, всего Тунгуса.
Потому что Загорских здесь уже скоро не будет.
━─━────༺༻────━─━
— Ух ты, я такого беркута видела! И прям близко, собственными глазами! — восторженно делилась Алёна, сидя за столом в крытой беседке
— Да-а, — с улыбкой протянула Азуми.
— Он был очень красивый. А Батар хотел его подстрелить! — с возмущением добавила Алёна.
— Ну так он же вам понравился! — недоумевал здоровяк.
— А ты когда баб… кхм, женщину себе найдёшь, тоже на неё с ружьём пойдёшь, а, Батар? — проворчал Медведь.
— Ну, в смысле… причём тут это? — потупился он. — Я же не… я… Ой, да ну вас! — махнул он и снова приложился к медовухе.
Очень она уж ему понравилась, а Бобр и рад. Он, как говорил, делал её сам из мёда диких пчёл, между прочим. Хобби такое для себя открыл.