Тулия Смит сидела на своём любимом кресле, доставшемся от бабушки. — единственной вещи, которую ей позволили взять с собой из родного дома. Она любила расслабиться в нём и читать книжку под чашку горячего чёрного чая. Могла проводить часы за этим занятием, совсем позабыв обо всём. Иногда она даже забывала про еду, и Оливер приносил ей булочки, бутерброды и даже целые подносы угощений.
Каждая вмятина в этом кресле подстраивалась под Тулию, движения вызывали знакомый тихий скрип старой потёртой кожи. Кресло пахло домом, бабушкой, которую Тулия любила, наверное, больше остальных своих близких… и детством, которое уже давно и безвозвратно потеряно.
Но здесь, в этой треклятой квартире, даже бабушкино кресло не спасало, не помогало расслабиться и забыться. Тулия листала страницу за страницей и не помнила их содержание. Никакого удовольствия от чтения, никакого уюта, несмотря на дорого обставленную «клетку», в которой её заперли.
Размышления о тяжёлой судьбе прервало бренчание замочной скважины. Тулия оглянулась, и когда дверь отворилась, в комнату вошёл её брат.
— Оливер, — тихо позвала она.
— Тулия, — мрачно отозвался брат.
Девушка подскочила и крепко обняла Оливера, прижалась и еле сдержала порыв разреветься. Оливер был вторым человеком после бабушки, близким для неё, и когда он находился рядом, можно было позволить себе проявить эмоции.
— Как ты, дорогая?
— В порядке, — соврала Тулия.
— Они с тобой хорошо обращаются?
— Не волнуйся, дорогой. Лучше позаботься о себе.
Тулия действительно беспокоилась не за себя, а за Оливера, который, впрочем, и стал виновником, пусть и не прямым, всей сложившейся ситуации. Хотя, конечно, во многом виноваты закостенелые семейные устои, которым неуклонно следовали их родители. Немного свободы позволялось только ей, Тулии, за что братья частенько называли «принцессой Смит». Она могла тратить время на хобби и заниматься чем хотела, а достижений на поприще семейного дела от неё никто особо и не ждал. Колин Смит сосредоточил на своей дочери всю заботу, которую не хотел или по какой-то причине не мог дать сыновьям. И поэтому Тулия единственная из детей питала к нему тёплые чувства.
— Сестра… — прошептал Оливер, — слушай внимательно.
Тулия насторожилась, но, вовремя сообразив, не показала виду, чтобы не вызвать подозрений.
— Мои друзья придут к нам на помощь. Скоро нас освободят, слышишь? Я не знаю точного времени, но ты должна быть готова отправиться со мной в любой момент.
Оливер сделал небольшую паузу, чтобы слова дошли до неё, но бедняжка совсем растерялась и никак не отреагировала.
— Сестра, — повторил он, — ты мне доверяешь?
Оливер посмотрел ей в глаза, заставив сердце сжаться от страха. Нет, она понимала, что их не собирались оставлять в покое, что прежней жизни уже не будет. Но что придумал Оливер? И какие «друзья» решили им помочь? Они русские? И куда Оливер хочет сбежать — снова в Россию? Снова стать одним из главных врагов британской короны?
В голове было слишком много вопросов, и, что хуже, ответы девушка знать не хотела.
— Тулия, — повторил Оливер. — Пойми, другого выхода у нас нет. Они уже убили Финниана. Я не хочу, чтобы тебя до конца дней держали в клетке.
Оливер говорил очень тихо, прямо в ухо, и даже так его было едва слышно, ведь и у стен есть уши, особенно в этой комнате.
— Тулия! — не дождавшись ответа, Оливер рискнул немного повысить голос
Бедная девушка смотрела на брата испуганными глазами. Губы её дрожали, но слова застряли в горле.
И когда дверь снова распахнулась, они резко отпрянули друг от друга, взглянув на вошедшего высокого мужчину со светлыми волосами.
— Время вышло, мистер Смит, — холодным голосом процедил Пауль Грайнер.
— Мы ещё не закончили, — огрызнулся Оливер. — Уйди!
— Нет. На выход, мистер Смит. Вас ещё ждёт очень много работы.
Оливер оскалился, зло стиснул зубы и взглянул на убийцу своего брата исподлобья. Они специально приставили к нему этого ублюдка как напоминание о случившемся. Чтобы Оливер раз за разом вспоминал, кто виновен в гибели Финниана.
Но он и не забывал. И винил не себя…
— Прошу, не надо, — вздохнула Тулия, сжав руку своего брата. — Иди, не волнуйся за меня.
Оливер выдержал небольшую паузу, меряя Пауля взглядом, затем медленно выдохнул и пошагал к двери. Нельзя сейчас срываться. Он ответственен не только за себя. Нужно обезопасить сестру, поэтому следует держать себя в руках… которые и сами тянулись схватить Пауля за его поганую глотку. Пальцы скривились, словно выступившие когти, но Оливер сжал их в кулаки, чтобы легче было контролировать себя.