Тёмные, опустевшие улицы, напоминали декорации к фильму ужасов. Грубые контуры зданий, размытые пеленой тумана, в разыгравшемся воображении представлялись телами мёртвых, раздутых великанов, что скрывали в себе чудовищ, выбегавших из раскрытых настежь подъездов, когда эти высотки оставались позади, отчего у меня по спине пробегала скользкая, холодная дрожь. Правая ладонь намертво сжала ручку газа и мне буквально приходилось делать над собой усилие каждый раз, когда необходимо было сбавить скорость.
Полагаясь на память, я свернул на очередном перекрёстке, с трудом узнав в мрачных очертаниях меняющихся в тумане теней знакомый гипермаркет. Брошенные машины, покрытые крупными каплями оседающей влаги, безучастно ждали своего конца под неумолимым напором капризной погоды.
Пышные аллеи деревьев сбросили листву и теперь корявые ветви тянулись в разные стороны, словно пауки, раскинувшие свои сети в ожидании беззаботной жертвы. Опавшие литься окончательно потеряли золотой блеск, превратившись в бурую, склизкую массу от которой поднимались едва уловимые струйки пара.
Я старался сосредоточиться на дороге, но удручающая серость покинутого города давила со всех сторон и таящаяся опасность, заставляя всматриваться в каждый неясный изгиб, каждый странный силуэт, что каким-то магическим образом оживал в этом тумане.
Пару раз я отчётливо слышал позади топот ног, отчего по всему телу пробегала волна мурашек, но на встречу мне никто так и не вышел. Складывалось впечатление, что заражённые сами не рискуют покидать своих убежищ, дабы не раствориться в серой, давящей массе тумана.
По моим подсчётам прошла целая вечность, прежде чем мне удалось добраться до городского дендрария, рядом с коим находилась больница. На деле же, когда я посмотрел на экран в левом углу шлема, я с удивлением обнаружил, что прошло всего лишь двадцать минут. За это время заряд батарей моих колёс остановился на отметке в семьдесят три процента.
Зубчатый забор из стальных прутьев показался внезапно. Я остановился возле него, переключив костюм в режим ходьбы. Мой взгляд невольно упал на обветшалую, покрытую облупившейся краской эмблему – змея кусающая хвост внутри которой находилась чаша. Мои брови поползли вверх, когда на следующей секции я заметил ещё одну эмблему – серп и молот. Эти символы чередовались в строгом порядке, а судя по слоям отваливающейся краски, напоминавшим годовые кольца на срезе пня, имели одинаковый возраст.
- Сколько же лет этой организации? – прошептал я, чтобы хоть как-то разбавить мертвую тишину живым присутствием.
Мой голос, как и мои шаги, растворились в непроглядном тумане. Щёлкнув рычагом в перчатке, я выпустил своё оружие. Алебарды быстро и плавно проскользила по смазанным рельсам, издав в конце характерный щелчок замка и тихий звон растянутой пружины. С обнаженным оружием я обрёл больше уверенности, после чего медленно двинулся вперёд в поисках входа, готовясь в любой момент отступить назад, ведь геройствовать сейчас не было смысла.
Будка охраны показалась шагов через шестьдесят. Рядом с ней валялись искореженные ворота и обломки пластикового шлагбаума. Осторожно подобравшись ближе, я неуверенно заглянул внутрь. Из чёрного провала окна на меня смотрел труп мужчины в форме охраны. Я приготовился к тому, что мертвец сейчас оживет и броситься на меня, но он продолжал смотреть в пустоту своими безразличными, выпученными, бесцветными глазами. Тело бедолаги полностью покрылось серым налетом, под которыми переплетались чёрные пятна. Схожую картину я наблюдал на заражённых, сдохших в закрытых гаражах от нехватки еды.
Я брезгливо поморщился, когда увидел на противоположном окне сторожевой будки бурые потёки с ошметками волосатой кожи и осколками черепа. Приподнявшись, я увидел валявшийся на полу пистолет, из которого этот мужик решил покончить с собой.
- Похоже этот охранник был в курсе того, что происходит с заражёнными. – прошептал я, осторожно открыв дверь.
Изнутри пахнуло мертвечиной с едким, уксусным оттенком. Я с трудом сдержал рвотный позыв.
- Витязь, заметки. – отдал я голосовую команду.
На дисплее включилось приложение диктофона.
- Запись первая. Добавить в костюм систему фильтрации воздуха. Конец записи. – экран моргнул, высветив стандартную заставку.
Подождав, пока спертый воздух хоть немного выветрится, я откинул защиту рукавицы и задержав дыхание вошёл в сторожку. Первым делом я поднял с пола пистолет. Сунув его в правый контейнер на ноге, я отстегнул с шеи мертвеца пропуск на всякий случай. Пошарив по столу я не нашёл ничего интересного, однако на информационном щите висел план пожарной эвакуации. Я взял этот листок и сунул его в тот же отсек, после чего вышел на улицу, сделав долгожданный вдох свежего воздуха.
Осмотревшись по сторонам я двинулся к главному входу.
- Пиздец. – прошипел я, когда понял, что пистолет в металлическом контейнере бренчит похлеще колокольчика на буренке. – Витязь, заметки. Запись вторая. Доработать контейнеры. Твёрдые предметы издают слишком много шума. Конец записи.
Вытащив ствол, я решил сунуть его куда-нибудь за пазуху, но с великим сожалением осознал, что я так хорошо позаботился о том, что бы в костюм невозможно было пробраться, что даже не оставил для себя такой возможности. В голове мелькнула предательская мысль о том, что делать, если у меня, например, зачешется лопатка. Но я отбросил эту мысль на попозже, сосредоточившись на том, что действительно имело смысл.
Расставаться с оружием было глупо. Тем более отказаться от такого подарка судьбы было бы плевком в лицо госпоже Фортуне. Я вернулся обратно в сторожку и сорвал с информационного стенда все бумажки. Смяв их, я плотно напихал в грузовой бокс, чтобы пистолет не бился о стальные борта.
Вернувшись обратно на дорогу, я краем глаза уловил какое-то движение сбоку. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что нет никакого смысла выискивать источник опасности в таком густом тумане, я решил положиться на крепость брони в случае внезапного нападения. Подняв щит, я двинулся дальше.
Вход в больницу напоминал врата в преисподнею. Железные ворота усеянные десятками пулевых отверстий, были распахнуты настежь. Ступени, омытые десятками дождей за эту неделю, приобрели ровный, бурый оттенок от растекшейся крови и откровенно говоря смердели соответствующе.
Белоснежные стены, покрытые алыми разводами вперемешку с выбитыми кусками фасада ярко намекали на то, что у входа творилась настоящая бойня.
Тот факт, что я не видел ни одного мёртвого тела, за исключением запертого сторожа в будке, что самоустранился, меня радовал и одновременно настораживал. Я сразу же вспомнил, как заражённые тащили остатки убитых к реке.
Поднявшись по ступеням, я несколько раз выдохнул, чтобы хоть как-то успокоить бьющееся сердце. В голове мелькнула предательская мысль, что ещё не поздно и можно повернуть назад. Мой взгляд опустился на дисплей, где показывалось, что осталось девяносто девять процентов заряда батареи, что я вытащил из дрона.
Собрав волю в кулак, я шагнул вглубь:
- Витязь, включи красный свет. – фонарик на шлеме вспыхнул выхватив из темноты здания пятно площадью в три квадратных метра.
Но того, что оно осветило было достаточно, чтобы ещё раз подумать об отступлении. Ошметки изорванной одежды, редкие куски засохшей кожи с людскими волосами валялись повсюду, мраморный пол в свете переливался всеми оттенками красного спектра. Не сдержавшись, я решил наплевать на маскировку и переключил фонарик на обычный свет.
Картина от этого не сильно изменилась, по крайней мере бурые разводы на плитке под ногами нисколько не изменились. Я с трудом проглотил подкативший к горлу ком и буквально заставил себя сделать первый шаг. Валявшаяся кость под железной ступней предательски хрустнула. Звук тут же разнесся эхом по многочисленным коридорам.
- Вот дерьмо. – прошептал я, когда поднял голову и увидел на стекле регистратуры уже знакомую эмблему Уробороса. – Я точно пришёл куда нужно.