Северянин проснулся. В комнате было темно. Он зажег спичку и посмотрел на часы. Половина четвертого утра. В горле пересохло, в голове пионеры отбивали в барабаны строевой марш. Он прошлепал на кухню, снял чайник с плиты и налил себе кипяченой воды. В кухне напротив горел свет, и возле окна виднелся угрожающий силуэт Пугала. Он напряженно вглядывался в кухню Северянина, и, несмотря на то, что свет был выключен, словно бы видел его отчетливо, изучающее ощупывал взглядом, как пальцами делают это слепые..
Вацлав поспешил уйти. Пугало за окном его пугало.
***
Эти два дня дались ему тяжело. Он пытался работать, но ничего не выходило. Пробовал читать, перебрал половину библиотеки, но выдуманные миры и надуманные проблемы его волновали мало. Тогда он взял с полки давно читанного и любимого «Всадника без головы» Майна Рида, и смог наконец-то отвлечься от грустных угнетающих мыслей.
Ел он мало. Больше не пил. Помнил, о чем его просил Солдат, не перенапрягаться, да и не хотелось больше голову дурманить. Алкоголь не спасал от воспоминаний и тяжелых дум о будущем.
Еще он играл в прятки с Пугалом. Тот постоянно крутился на кухне, и все время что-то высматривал. Сперва Вацлаву казалось, что он следит за ним, но потом он понял, что интерес инвалида лежит в квартире этажом ниже. Там что-то происходило, и днем и ночью, и Пугало очень интересовали эти события. Иногда он просто стоял и смотрел в окно, почесывая косматую, давно не мытую голову. Иногда что-то записывал, то и дело поднимая глаза на настенные часы. Несколько раз куда-то звонил, и разговаривал, недолго, всего несколько минут.
Вацлав пытался понять, что за человек этот Пугало. Почему он стал сексотом? Что заставило его пойти на столь трусливый шаг? Вроде мужик как мужик. Что-то с ногами, вероятно ранение, эхо войны. Пару раз появлялся на кухне в кителе с медалями. Может, для него это был способ почувствовать себя хоть кому-то нужным, не никчемным инвалидом, который зазря есть свой хлеб с маслом, а человеком, приносящим государству пользу. Вероятно, он был из идейных. Может, он и не жил здесь раньше, а подселили его специально, чтобы за квартирой этажом ниже следил. Интересно, кто же там живет. Быть может, опять же простой инженер, как и он, но завязанный на такие государственные секреты, что случись что головы полетят, и никому не сдобровать.
Вот и все развлечения, что мог себе позволить Северянин. Отчаянно хотелось выйти на улицу, но он помнил, что это делать нельзя. Однажды, Вацлав уже успел одеться, и даже отпер дверь квартиры, думал пройтись по улице до соседнего магазина, купить сигарет, свежий номер «Правды», но вовремя одумался.
На третий день замок входной двери противно заскрипел. Вацлав сидел в коридоре и ждал гостей, поэтому он сразу увидел, что Солдат пришел не один. Вместе с ним на пороге стояла милая девушка с выразительным лицом. Карие глаза, короткие черные волосы, пухлые смеющиеся губы и изящный носик в веснушках.
- Познакомьтесь, Вацлав Георгиевич, это Лидочка Брюсова, моя помощница.
Рюмин помог ей снять простое коричневое пальто, и повесил его на вешалку в коридоре.
- Думал я, что мы с Вами встретимся уже ТАМ. Но обстоятельства изменились. Комитетчики всерьез взялись за Ваши поиски. Хватило бы людей, пошли бы в поквартирный обход. А так чешут улицы мелким гребнем. Так что не могу никому доверить эту операцию. Приходится все делать самому.
Вацлав слушал его вполуха. Он откровенно разглядывал Лидочку Брюсову, помощницу Солдата. Зачем он ее привел с собой? В чем она ему помогает?
- Это и есть тот самый изобретатель, из-за которого столько шума? – насмешливо спросила она, и, не дождавшись ответа, сказала. – Фактурный материал, есть с чем работать.
- Лидочка у нас специалист по маскировке. Она сделает так, что вас и мама родная не узнает.
- Мама давно умерла, - мрачно заметил Северянин.
- Простите. Не знал. Но раз давно, то не будем об этом говорить. Документы я вам достал. Вы теперь будете Сидни Поллак, гражданин Великобритании. Поляков, значит, по вашему. Держите паспорт.
Рюмин вытащил из внутреннего кармана маленькую книжицу в кожаном чехле и протянул ее Вацлаву. Северянин взял ее, раскрыл и уставился на фотографию, с которой на него смотрел незнакомый ему человек. В нем не было ничего напоминающего Вацлава Северянина.