Но одной частью сознания. Другой же я оценивал и просчитывал. Две сотни человек против пятидесяти наших. Оружие у противника — барахло. Но их много. Одарённых… мало, но есть. И те, что есть — сильные.
А еще я пытался понять, как это они ещё не подмяли под себя всё. Скорее всего, тут дело в организаторских способностях и контроле всей структуры банды.
Обычное дело, вот только… Рано или поздно они могут найти или вырастить толковых людей. Те займут свои места, и эта банда станет грозной и опасной силой.
В мыслях сделал себе пометку, что их нужно развалить. Кстати, да… Я, как бы, уже согласился мысленно с предложением Феди. Осталось только ему об этом сказать.
— Для тебя, Ян, я «господин Теодор», и никак иначе, — спокойно, хотя внутренне напряженный, ответил Федя.
Внешне его напряжение никак не проявлялось, но я некоторые привычки друга хорошо знал. И подёргивание пальцев опущенной руки… Ну, в общем, всё понятно.
А еще меня улыбнул тот момент, как они общались. Все дети улиц не любят жуткой жутью аристократов. Но при этом копируют их манеру поведения.
— Ты тронул НАШЕГО подопечного, — указал он на «прикрываемого» бандой пацана, сильно избитого. — Это наш знак, если ты не знал, — кивнул он на нарукавную повязку с белой лилией на чёрном фоне.
— Да мне насрать, Феденька, — пожал плечами щёголь, явно издеваясь над ним. — Эта часть Свалки — наша территория. — Или у тебя есть, что сказать против?
Он развел руками, как бы намекая на количество его банды. Сразу подумалось, что я мог бы например выкинуть один фокус и уменьшить его банду на человек пятьдесят. Уж слишком кучно они стоят. Правда, остальные… Да и шум. Я еще не разобрался до конца, можно или нет сейчас сделать такое без последствий.
— Заканчивал бы ты с алхимией, Янчик, — ехидно ответил друг. — Никаких твоих территорий на Свалке отродясь не было, только в твоих алхимических глюках. Даже слово «Теодор» запомнить не можешь, — издевательски-сожалеюще дополнил он.
Интересно было наблюдать за этой стороной друга. Он лидер и даже в такой ситуации должен держать лицо. Сейчас шла словесная перепалка двух атаманов, как их еще называют, и за ними следят их люди. Слабость здесь равна смерти.
А я отвлёкся. Просто знал: если не начался бой, то… Нет, он может ещё начаться, само собой. Но сейчас «атаманы трут по делу», как изысканно выражались в Нижнем. Это значит, что собеседники недостаточно отморожены или обдолбаны. Ну и вероятность полноценного боя не слишком велика.
А раз так, то лучше я осмотрюсь и прикину, что на территории банды самое полезное, о чём мне с «парнями, которые притащат детали», говорить.
Так что за переговорами в стиле «чья корова и кто её доит» я не следил, краем уха отслеживая интонации. Единственное, что привлекло моё внимание — это дёргающийся, бледный и потеющий Святослав, со своей колоссальной булавой. Я даже ухмыльнулся, на что Медный, стоявший рядом со мной, негромко сказал:
— Зря лыбишься. Свят — зверь в бою!
— А дёргается он от великого мужества? — не без иронии уточнил я.
— Это… у него так Дар проявляется, когда он готов к бою!
Хм, возможно, так и есть, не стал спорить, но сомнения всё же были. С другой стороны, Даров есть неисчислимое множество, а у простых людей, без родового присмотра, бывает и не такое. Да и у родов Дары иногда затухают, моя семейка этому пример.
— … один на один! — вдруг раздалось решительное от Феди.
Видно было, что человек, которого звали Яном, не был согласен. Он собрал больше людей сегодня, однако… Уличная честь? Азарт? Или «понятия»? Не знаю, но, как итог, он усмехнулся.
— Да хрен с тобой, Феденька, — манерно согласился щёголь. — Расклад и правда слишком мелкий, чтобы мочить вас просто так. Будет тебе один на один!
Не думаю, что он такой человеколюбивый. Скорее всего, опасается, что за такую ситуацию прилетят последствия от других. А это делает его опаснее. Отморозок, который умеет думать.
Я огляделся по сторонам: по сути, какая-то дуэль, что довольно интересно. В мое время такого не было, или я не сталкивался с подобным в Нижнем.
— Мой человек, — прищёлкнул пальцами этот Ян, а из толпы «Гиен» выдвинулся невысокий, но чертовски мускулистый и широкоплечий детина.
Одарённый, сильный. Обнажён по пояс, татуировки. Показуха, оценивал я его.
— Я выйду… — начал было друг.
— С чего бы это, Федя? — театрально изумился Ян, поправив дробовик на плече. — Нас тут… много. И биться будет мой человек с тем, кого выберу я! Или выберет он. Или… — на этом щёголь оскалился совершенно маньячно, сверкая расширенными зрачками.