— Не думаю. Там броневики, пушки… Сильные, чертовски сильные одарённые, — протянул Косицин, вспоминая увиденное.
И вид какого-то крошечного из-за расстояния человечка, сминающего борт бронированного грузовика в гармошку — он запомнил. Такое сложно не заметить и забыть.
— Похоже, какая-то корпорация-конкурент замаскировались под бандитов и сводит счёты.
— Тебе виднее, Мишель. Но это место… как-то перестаёт мне казаться спокойным и безопасным. Кроме того, вроде бы, все корпорации в Нижнем — союзники.
— Ну ты и сказал, Анатоль, — иронично посмотрел на собеседника Михаил. — Но вообще, возможно, корпораты прессуют какую-то особо мощную банду. И вскоре перебьют. А мы в бар на нижнем этаже… Здоровье поправить, с девочками продолжить…
— Звучит интересно. Но давай понаблюдаем.
— Точно. Такое далеко не каждый день увидишь.
Правда, долго любоваться картиной сражения не пришлось: раздались несколько мощных взрывов, и три бронемашины корпораций заметно деформировались и загорелись. А оставшиеся стали сдавать назад, сопровождаемые панически бегущими бойцами.
— Вот и конец этим корпоратам, Мишель. И знаешь, я предпочту продолжить отдых в Верхнем, — задумчиво произнёс Анатоль.
Михаил не нашёл, что сказать в ответ. После увиденного он предпочитал то же самое.
Я умирал, причём можно сказать, что не приходя в сознание. Хотя сознание, как ни парадоксально, было при мне. И было чертовски занято ответами на всё усложняющиеся вопросы… базы.
Похоже, сволочной валар поместил в меня не только, а подозреваю, и не столько «базы знаний». А этакую учебную программу, с экзаменами и прочим. И я буквально чувствую две вещи: первое — неконтролируемо бушующий ментализм. Чёрт знает, что происходит вокруг, но опасаюсь что весело.
Второе — постепенно накатывающее истощение, которое… Хм, замедлилось. Может, я успею ответить на все эти дурацкие вопросы до того, как сдохну.
А вопросы продолжались, постепенно становясь всё сложнее. Подчас для ответа надо было строить в воображении схемы и чертежи. И я, кстати, окончательно уверился, что такое сейчас происходит… Но легче мне не стало.
Тем временем мне стало ещё легче… Ну точнее, телу, которое я сейчас воспринимал именно как часть себя. Каким-то образом его обогатили питательными веществами так, что если концентрация питательных веществ не снизится — смерть мне не грозит.
Вроде бы. Потому что чёртовы вопросы всё не кончались и не кончались! Становились всё более и более сложными: подчас, чтобы ответить на них, приходилось воспроизводить технологическую цепочку от каменных топоров до космических технологий!
И узнавать, что будет, если я отвечу неправильно — никакого желания. С остроухого сволочуги Сивера сталось бы запихнуть в мои базы какую-нибудь систему уничтожения, потому что «не достоин» или что-то такое. Ну реально же — гад!
Хотя что я установил точно: тело не есть источник Дара, проводник его в материальный Мир, не более. Потому что Дар — был со мной. И если в первое время этого скотского экзамена чувствовался как-то ослаблено, то сейчас шарашил с необоримой силой.
Собственно, только поэтому я ещё и держался: большая часть вопросов была мне напрямую просто неизвестна. Приходилось экстраполировать, интерполировать, анализировать… А время на каждый вопрос было чётко отмерено, в виде ехидно сокращающейся шкалы!
Так что без Дара — засыпался бы с гарантией, не с ошибкой, так со временем ответа. Несмотря на весь свой ум и сообразительность.
И тут, похоже, началась жопа. Потому что дефицит питательных веществ был компенсирован — спасибо Гаражным и Эскулапу, больше некому. Но началась какая-то нездоровая хренотень с мозгом. Всё же определённая обратная связь у меня и ума в теле, похоже, была.
И возникала совершенно идиотская, но реальная ситуация: мозг не принимал участие в моей работе с информацией и ответами. Но, при этом, похоже… запоминал то, что происходит. А я, для того, чтобы отвечать, разогнался так, что даже запоминание начало подводить его к гибели.
И никакие питательные вещества не справлялись — он работал на таких скоростях, что похоже, смог бы выжить только вне тела, на принудительном питании и обогащении кислородом. Чего, как понятно, никто не делал — вытаскивать мозги из живого меня даже мне кажется откровенной дичью!
Пробовал замедлиться — чуть не завалил ответ «по таймеру». И уже обречённо отвечал на эти проклятые вопросы. Имея довольно слабую надежду, что выживу к их окончанию. Но не сдаваться же, в конце-то концов!