Плазменные вспышки, стройные ряды колобков, мой громовой, усиленный динамиками доспехов гогот (ну, роль психа отыгрывать, всё-таки, надо). Короче брошенные на нас войска были бесславно уничтожены, не менее бесславно бежали… И очень славно оставили нам несколько средних танков и пару «крутых» флаеров.
Кто на них был — я так и не понял, потому что специально обученные колобки просто подпрыгивали, снося с флаеров одоспешенные фигуры. А потом копаться в воронке и пытаться понять «а кто это вообще был?», у меня не было никакого желания.
Так добрались до временного причала у пересечения береговой линии обороны и траншеи. Судя по переговорам в стиле: «А что это за отмороженный псих? — А это хорунжий Мехов, говорят менталист такой силы, что своих мозгов не осталось, только дар. Постоянно такое устраивает, главное — ему под руку не лезть и на глаза не попадаться!» моя кампания по созданию репутации была более чем успешной.
Ну а мне надо было сделать две вещи. Первая заключалась в том, что я подошёл к командному бункеру и с грохотом стал пинать сабатонам броню. Несколько часов назад было желание выжечь тут всё… Но я его в себе подавил.
И не зря: высунувшаяся физиономия полковника имела под глазом шикарный, багрово-фиолетовый синяк.
— Кто…
— Я хорунжий Мехов, полковник. И моя хоругвь стояла шесть часов назад в секторе ХМ-121…
— Опять!!! — буквально возопил полковник, потирая фингал и отшатываясь. — Хорунжий, я к этому НЕ ИМЕЮ ОТНОШЕНИЯ! — рявкнул он. — И артиллеристы — тоже! Если в штабе кто-то дал не те координаты — там и спрашивай!
— А вы по наводке оттуда…
— ДА!
— А передо мной кто был? — полюбопытствовал я.
— Не скажу! Дела у меня! — буркнул полковник и захлопнул дверь.
Забавно вышло, усмехнулся я. Но вот с учётом текущих данных выходит… Несколько отличная от представляемой мной картина. В деталях, но в них и суть… Надо будет подумать. Но это позже: была вторая задача.
А именно: раздербанить пригнанные нами трофеи на запчасти, ну и вызвать транспорты интендантской службы. Делать это тотчас по захвату, на глазах у восходников, я находил несколько… неэтичным, что ли…
Правда, в процессе помахивания Напильником у меня росло некоторое недовольство. Да, запчасти и материалы. Да, редкие и ценные. Но всё же, я не просто разбирал, но и выводил из строя механизмы.
— Вызываю интендантское управление, хорунжий Мехов. Требуется связь с господином Смирновым! — голосовым каналом направил я запрос через береговой ретранслятор.
— Чего тебе надо, Мехов? — возмутился интендант, не слишком меня взлюбивший после дотошного перетряхивания с его добровольно-принудительным участием моих трофеев. — Дел по горло!
— У меня тут, интендант, шесть матинов, в рабочем состоянии и с вооружением, — «матинами» восходники называли свои флаеры на воздушных подушках. — И ещё пара их же, командирских. И бронетранспортер, сокоси, кажается. Три штуки. Трофеи.
— Поздравляю… — кисло буркнул интендант.
— А знаете, что я с ними сейчас сделаю? — радостно продолжил я.
— Догадываюсь! Жадный ты, Мехов, злой…
— И не женственный, — подхватил я. — Вот только я могу ведь их оставить в первозданном виде. Смекаете?
— Эм-м-м… Смекаю. Но Мехов, даже часть их я не смогу записать как твои трофеи. Это трибунал, так что…
— А мне они и не слишком нужны.
В общем, примерно то же время, что я потратил бы на резку и разбор, я потратил на прямо таки базарную торговлю со Смирновым. И даже уточнил у этого жадины, не было ли у него в роду Либерманов! Впрочем, в результате мы с ним договорились к взаимному удовлетворению. Или неудовлетворению, но тоже взаимному.
Так что часть трофеев достались интендантуре в первозданном состоянии. Правда, вне наших трёх контейнеров, и далеко не просто так. Записи переговоров, если что у меня есть, так что… Впрочем, Смирнов при довольно выраженном либерманизме и даже сволочизме — идиотом не был. Жадина, но не мошенник, так что врядли придётся прибегать к записям, безопасным мне, но грозящим Смирнову если не трибуналом, то кучей служебных взысканий.
И погрузились на очередной десантный катер, идущий к Де-Кастри. Забитый, прямо скажем, как бочка сельдями: ротация войск в обратном направлении производилось морем, очевидно, из экономии.
Доплыли, постановающая хоругвь потелепалась в казарму, и тут я их даже бездельниками не назову: в нашем «обратном пути» действительно неплохо поработали.