Правда вечно в таких жить точно не стоит, тут меня Эскулап предупредил — могут быть сбои с иммунитетом и прочее. Но пока — решение найдено. Ну а пока не воплотится в технике — закупка запасов воды себя оправдает.
Направил всё в производство и, перед сном, засунул физиономию к Федьке — ну, мало ли, может что-то важное или интересное. И обнаружил там Федьку, Кирпича и Ринату. Смотрели трансляцию с нашим недобрым румяным знакомым, чтоб ему на том свете икалось, когда я его туда направлю.
— Ты как раз вовремя, Марк. Полюбуйся, — хмуро указал на экран Федька.
А там бесновался этот пухлик, разве что слюной не брызгал… Хотя может и брызгал, а то, что не видно — заслуга оператора. Орал и бесновался, что они — за гуманизм и доброту! А их подставляют и обижают.
— … до самого Его Величества дойдём! Сколько можно мешать и вредить благим начинаниям на благо людей⁈ — патетично тряс пузом он. — Понятно, что нас пытались подставить — на этих… фальшивках не удосужились даже подделать нашу форму! Но сам факт! И мы знаем из какого гаража растут ноги! Уголовники, преступники, воры, убийцы… — уже натурально забрызгал слюнями он, невзирая на труды операторов.
— Опа. А это прямая трансляция, Икси? — заинтересовался я.
— Да, Марк.
— О-о-отлично! — радостно заявил я, хватая планшет.
Тем временем этот тип продолжал грозить всем что «дойдёт до Императора», рассказывать про гуманизм и какие бандиты бандиты. Так и трепался, пока на заднем фона раздался мощный взрыв. Жалко, что до самого типа взрывдель не добрался… но там было без вариантов.
— Совсем хорошо, — довольно заключил я, смотря на дёргающегося, с перекошенной страхом рожей пухлика.
— … вот, видите! — наконец взял он себя в руки, тыча пальцев в облако после взрыва. — Мерзкие преступники опять пытаются лишить граждан лечения и помощи! Но мы не сдадимся…
— Вырубай эту говорильню, Федь. Интересного больше не будет.
— Марк, взрыв — это же ты?
— Естественно, — хмыкнул я.
— И зачем⁈ Это же снимают! Транслируют в сети и на их раздаточных пунктах!
— Ну да… А ты не понял?
— Я… не очень, — признал Федя.
— Два фактора. Первый — он так долго, нудно и разнообразно говорил про бандитов, что мне захотелось немножко им побыть, — хмыкнул я. — А если без шуток, Федь. Вот ты смотришь трансляцию. И не знаешь, что я делаю. И тут у тебя сзади какого-то клона, визжащего о бандитах, взрыв на заднем фоне. Клоун, кстати, цел-здоров.
— А-а-а! — дошло до Феди. — Да, любой мало мальски соображающий подумает, что постановка.
— Именно, — довольно кивнул я.
— Но почему не обратится в Имперские Канцелярии? — спросила Рината.
— Потому что нам нечего предъявить в качестве доказательств, — ответила Икси.
— Как нечего⁈ А эти… разделочные агрегаты? А отравленная вода? А препарат⁈
— Ерунда всё это, — не слишком весело констатировал я. — То есть мы — знаем. Но именно доказательств того, что именно Хрупкое Счастье преступники у нас нет. Данные, которыми мы обладаем, мало того, что получены противозаконным путём, так ещё и не доказывают ни черта. Ну смотри, человекорезки на складе, — на что Рината энергично закивала. — Вот тебе простейший ответ: это для извлечения органов из добровольно пожертвовавших тело после смерти Хрупкому Счастью. Пожертвовавших в Нижнем городе, за их благотворительность, ну и органы они на неё же пустят.
— Но это бред!
— Это ответ, который мы не сможем опровергнуть. И нас будут обвинять в клевете. Дальше, у нас есть доказательства, что кто-то был в коллекторе и хотел вылить в воду хрень. Но нет доказательств, что это Хрупкое Счастье. Вообще нет, на что напирает этот толстяк…
— Висасуалий.
— Да хоть Василиса Премудрая, — отмахнулся я. — Он утверждает, что это были ряженые, работающие на дискредитацию его конторки. И доказать обратное мы не можем. И самое паскудное, что даже если бы могли доказать, то предъявить им можно только подкуп чиновников.
— Но они травят воду!
— Лекарство, — криво усмехнулся я. — Нужны месяцы клинического применения, чтобы доказать, что это отрава.
— И, кстати, Рин, — обратился к финансовому советнику Федя. — Вспомни как этот толстяк распинался. Он поливал нас, но…
— Ни разу ни назвал ни одного имени и не произнёс «корпорация Гараж», — недовольно произнесла Рината.