— С каким мусором приходится работать? — риторически спросил Алексей, посмотрев на потолок. — О, отец, полюбуйся… — обернулся он на звук открывшейся двери.
А в допросную буквально вкатился невысокий, полный человечек средних лет. На лице у него читалось родство с Алексеем, вот только это лицо было искаженно бешенством.
И с шипящим криком «с-с-сука!» он… наотмашь ударил Алексея по уху, для чего ему пришлось слегка подпрыгнуть. И несмотря на, казалось бы, смешной удар, который должен бы откинуть самого бьющего, Алексея буквально снесло с места, кинув к стене.
— За что, отец?.. — вскричал он с пола, придерживая ухо, но тут же короткий и на вид не серьёзный пинок по животу подкинул его над полом.
— «За что?», говоришь, сучёныш⁈ За что?!! — приговаривал старший Дуров, нанося удары, следы от которых стали появляться на его сыне — рассечения, багровеющие гематомы. — Зря это… — вдруг остановил избиение он.
— Са фто ы так⁈ — чуть не плача, спросил Алексей, шепелявя прорехами вместо зубов и смотря на отца на удивление схоже с недавним взглядом своего пленника.
— Ты, недоумок, угрожал Фёдоровым на неделе, — закрыв глаза, ровным тоном произнёс Дуров, но вдруг открыл глаза, бешено взревев: — Какого дьявола ты грозил спалить их производство?!!
— Я… шпалить не опещал… гофорил что хрупко всё…
— Договорился. Завод Фёдоровых вчера сгорел до основания. И знаешь, чья гвардия штурмует поместье⁈
— Но это не я…
— Я это знаю. Ты это знаешь. Хочешь объяснить это Фёдорову? — как бы в дополнение к словам Дурова свет мигнул, а стены низко завибрировали.
Избитый Алексей же только помотал головой, пытаясь придти в себя и понять, что делать. Избиение было жёстким, но Дуровы были крепкими — Дар физической силы и крепости.
— Што телать, офец? — взяло он себя в руки, начав подниматься.
— Не трепать языком поганым, головой думать! — рявкнул Дуров, но вздохнул. — Ничего не сделаем. Уходим из особняка: гвардейцы долго не продержатся, если ещё остались.
— А этот? — указал Алексей на пленника, обмякшего в кресле.
Из уголка рта последнего сочилась тонкая струйка крови, голова обессиленно висела. Дуров-старший бросил взгляд и махнул рукой.
— Сам сдохнет. Уходим!
И через минуту в подвале оставалось только прикованное тело, вызывающее сомнения в том, живо ли оно. Но вдруг оно дёрнулось. Распрямилось, изогнулось по-новому и… вывернуло руки и ноги из фиксаторов зажимов.
Таким образом, что конечности должны были непременно сломаться — но этого не происходило. А гротескно и невозможно изогнутое тело энергично поднялось.
И мало того, что оно было не похоже на человека, так ещё и лицо его начало буквально перетекать в другое! А это существо скинуло на пол окровавленную одежду, и открыло сумку… в собственной плоти!
— Кажется я облажался, — произнёс сам себе этот всё-таки человек, протирая ставшее нормальным, хотя и явно отличным предыдущего, более крупным и мускулистым, тело. — Правда, непонятно в чём. И что докладывать? — задумался он. — Вроде и хорошо: эти Дуровы в бегах и проживут недолго. Но полгода работы псу под хвост! И дело-то… — а вот на последнем метаморф замер, задумавшись.
Просто он, несмотря на досаду из-за потраченного времени (риск агент не считал — это было нормой в его ремесле), не «провалился». Дуровы лишились своего бандитского логова, даже если и выживут, то их сможет задержать обычная жандармерия.
Ну а если покинут Империю, то, как говорил его начальник — «кобыла из возу — толкать легче». Просто «месть», как её ни назови, возмездие или справедливость, не была задачей Имперских служб. Им нужно было поддерживать стабильность здесь и сейчас, и покинувший Империю преступник был, в общем-то, успехом.
— Одно обидно — кроме звиздюлей, от этого урода я ничего за работу не получил, — наконец, хмыкнул метаморф, решительным шагом направляясь из допросной.
Федя после моего заявления о найме пришёл ко мне с выпученными глазами и вопросами, не надо ли мне к Эскулапу.
— К Эскулапу не надо не только мне. Эскулапу я тоже не сдался, — хмыкнул я. — Просто, Федь, корпорация не может быть «союзником рода», по закону.
— Сословные ограничения, понимаю. Но как можно нанять свою корпорацию?
— Элементарно. Вот я, как граф Мехов, союзник баронов Вятских, беру и нанимаю. Мой статус как основателя корпорации Гараж в данном случае совершенно не важен. При этом есть возможность дать по шее нападающему на Вятских, не нарушая законы, постановления губерний, а главное: не вступая с ним в объявленный военный конфликт.