Но додумать это он не успел, потому что внимание его привлёк разговор Рти, сопровождающего его парня, и каких-то коллег постарше. Они как раз были в четырёхэтажном здании с чиновниками, и разговор привлёк его внимание.
— … совсем тяжело, Рти, — жаловался дядька лет пятидесяти на вид. — На работу бегай, тут — бегай. То депешу отнеси, то послание. Устаю сильно, думаю на покой уйти.
— Ты же не старый совсем, дядюшка Омо, держись… — на что дядька обречённо махнул рукой.
— А чего это вам, милые крючкотворы, ходить-то тяжело? — заинтересовался Косой. — Посадили толстые жопы в машины, да разъезжайте себе.
На что его просветили, что личный транспорт — даже не роскошь, а служебная необходимость. В Налупа… мало машин. И потому что дороги, и потому что мудрый вождь Мбонга посмотрел на пробки на узких улочках и запретил каждому иметь машину.
Потому что когда машин мало — те, кто надо, быстро делают, что надо. А когда много — все ничего не делают, стоят и ждут, тратят время. В общем-то, решение Косой нашёл довольно быстро, ну по крайней мере, как он сам думал. Пошёл к Мбонга, а тот отмахнулся. Уважительно, но всё же. Мол, глупости, не нужно нам такого.
Но Косой завёлся и прибегнул к «тяжёлой артиллерии». Главный техник, которого почему-то называли шаманом. Огромный, мускулистый дед, со светящимися голубыми глазами. Этого типа опасался и временами слушался сам Мбонга, при этом сам Огула, как звали техника, испытывал к Косому какое-то даже не уважение, а что-то больше. Благохренение или что-то такое, наверное.
Правда, и с Огула первое время было тяжело. Лупал глазами, смотрел на размахивающего руками Косого, поправлял «неправильные» слова. Нормальные слова, раз все понимают, мысленно бурчал Косой, но продолжал рассказывать, как охренительно будет с самокатами. И убедил, правда не сразу.
Потому — к Мбонга, уже вдвоём уломали короля и в Гараж ушёл заказ на крупную партию электросамокатов. А довольный Косой завалился на койку, в выделенной ему комнате, врубил планшет, порубился в игрушку, стал засыпать…
Вскочил и бросился к Огула.
— Ваши душегубы хрень делай-делай не потому, что противные! — вещал Косой. — А потому что ленивый и не хрена не делай-делай, только воевать!
— Не душегубы, а воины, уважаемый Косой! И время позднее, спать…
— Не время спать! Налупа в опасности! — патетично вещал Косой.
И рассказал свой план… И Огула не поверил, впервые назвав его глупым.
— Ах так⁈ — возмутился Косой. — Садись и смотри: вот тут характеристики…
Через два часа он продал добытый лут на сетевом аукционе за полтора рубля: совсем немаленькие деньги, вообще-то! Но у него и перс прокачанный, и играет Косой охеренно… Но сам факт!
— Настоящие деньги? — задумчиво переспросил Огула.
— Самые настоящие.
— И немало. Дашь попробовать, уважаемый Косой?
— На…
И началось… через пару часов вытащили зевающего и недоумевающего Мбонга, который присоединился к марафону гринда. И тоже заработал, протирая глаза уже не от недосыпа, а от удивления.
— Воины, дети, старики — займутся, интересно же! И деньги будут, у вас же с ними не очень?
Последнее было… ну не совсем так, но и так. Именно денег у Налупа практически не было, товары и прочее подобное не покупалось напрямую, а менялось бартером. И если в некоторых случаях это было если не очень выгодно, но нормально, то за какую-то хрень и мелочёвку Синицыны или торговцы через них драли совсем несусветные деньги!
В результате, к утру Мбонга принял решение открыть «Первый работный дом киберотдыха Налупа», для бойцов в отставке. И сказал много хороших слов умному Косому… Ну судя по интонациям, так. Некоторые слова Косой явно не так понял, потому что сравнивать его с червяком, способным в секунду пробраться в жопу носорогу, Мбонга его бы точно не стал!
Ну а потом позвонил Марк, и Косой даже забеспокоился, но тот его тоже похвалил. Так что заканчивал день Косой довольный без оговорок. И думал о Налупа: насчёт того, что тут интересно и весело… Только как в прошлом. В Новгороде и Нижнем сейчас всё совсем другое, люди другие… Может, и не к лучшему, но как есть, пожал плечами на несвойственные ему мысли Косой.
Но главное — он справляется, и ему с Дашей будет хорошо, довольно заключил парень, чувствуя уверенность в завтрашнем дне.