Затем Иоанна рассказала об инциденте, вызвавшем такой большой скандал при дворе и во всем королевстве. "Несмотря на то что свидетелей было много, я терпеливо переносила нанесенное мне оскорбление и, чтобы не случилось ничего худшего, приказала никому ничего не предпринимать, притворившись, будто он сделал это не со злым умыслом, а шутки ради, и что он не собирался так сильно меня задеть. Он повернулся ко мне и стал сыпать оскорблениями, порочащими мою репутацию, говоря вслух, что я убила своего мужа, что я никчемная куртизанка, что я держу возле себя сводников, которые приводят ко мне мужчин по ночам, и что его месть будет достойна подражания… Я поняла, что такие вещи нельзя держать в тайне и что о них уже говорят во всем городе. Очень быстро прославленный император Константинопольский, принц Ахайский и Тарентский, узнав об этом, прислал ко мне этой ночью императрицу, свою жену, и герцогиню Андрийскую, свою сестру, чтобы они составили мне компанию. Они спали со мной в моей комнате, проявляя большую заботу с надеждой, что приступ безумия моего мужа пройдет, но утром мы нашли его в еще худшем состоянии. Итак, вечером второго дня тот же император прибыл ко мне лично, вместе с моей сестрой, женой сеньора Филиппа Тарентского, в сопровождении немалого числа вооруженных людей, но не для того, чтобы совершить какой-либо неподобающий поступок, а чтобы пресечь дерзость знакомых [спутников] короля, если бы они посмели нагло себя вести… Наконец, мы решили, что мы с моим господином и мужем никогда не будем встречаться наедине в постели или в комнате, пока не определим полностью, что нужно сделать для обеспечения моей безопасности… Что касается меня, то я открыто вхожу днем, в соответствующие часы и с соответствующим эскортом, из своей комнаты в комнату, где он живет, чтобы утешить его, оказывая ему все положенные почести и принося приятные подарки", — печально заключила Иоанна.
То, что Роберт Тарентский, который шесть месяцев назад угрожал Иоанне мятежом, должен был в трудную минуту прийти королеве на помощь, говорит о том, насколько серьезно при дворе воспринималась угроза со стороны короля Майорки и вольных компаний. Изолировав Хайме, семья Иоанны, известная в истории своими раздорами, кажется, наконец нашла предмет, по которому все могли договориться.
Разлад с мужем и опасность, которую представляло возможное вторжение Белой компании, были далеко не единственными проблемами, с которыми столкнулась Иоанна в этот период. В то время как она пыталась сдержать и скрыть вспышки безумия Хайме (ведь если бы о них стало широко известно, это только усугубило бы и так непростую ситуацию), королева также столкнулась с кризисом на Сицилии.
Несмотря на договор и коронацию 1356 года, власть над островом так и не была полностью установлена. Каталонская партия оставалась в оппозиции, постепенно набирая силу, хотя стратегически важный город Мессина под управлением сына Никколо Аччаюоли оставался верен Неаполю. Еще в 1359 году Иоанна признала, что у нее нет военных ресурсов, необходимых для прочной победы на Сицилии, и что, следовательно, необходимо заключить какое-то дипломатическое соглашение с каталонцами и их наследным монархом Федериго III, если она хочет продолжать оказывать влияние на остров. Поэтому она предложила выдать младшую дочь Марии, Маргариту, замуж за Федериго III, стремясь таким образом отколоть каталонцев от их традиционного союзника — Арагона. Иоанна особенно стремилась поскорее заключить этот договор, пока Неаполь еще удерживал Мессину, поскольку обладание этим городом давало ей тактическое преимущество, позволявшее добиваться гораздо более выгодных условий. Но каталонские советники, окружавшие Федериго Простого, отвергли неаполитанское предложение и вместо этого, в 1361 году, тайно привезли на Сицилию Констанцию, дочь короля Арагона, чтобы выдать ее замуж за Федериго, надеясь, что этот брак побудит ее отца прислать армию, и свергнуть неаполитанское правительство в Мессине.