– Всегда полезно подучиться у мастера.
Раздались аплодисменты, бойцы разошлись, на сей раз Рамон предложил нападать лысому. Тот засеменил приставными шагами и вдруг взорвался целой серией разнообразных ударов, которые, впрочем, не стали проблемой для мастера.
– Гневный удар, срединный удар, длинное остриё, – громко выкрикивает Бернадоте каждое действие смельчака, – ещё срединный удар, а как Вам контрудары?
Два диагональных удара один за другим обрушились на шею лысого фехтовальщика, и если первый он блокировал, то второй ловким вращательным движением лёг ему на плечо быстрее, чем тот успел закрыться. Однако смельчак не растерялся и воспользовался победной остановкой Рамона, чтобы приставить остриё своего меча ему к груди.
Манёвр уже сражённого фехтовальщика позабавил публику. Я в который раз оглядываю зал, не находя не то что Пито, но даже Викторию.
Опять противники разошлись, опять схлестнусь под бодрые комментарии Рамона, который раз от разу выигрывает схватки, умудряясь останавливать лезвие в дюймах от тела оппонента. Тот уже покраснел, вымотанный кудрявым рубакой, но настойчиво продолжает фехтовать.
– А как Вам сплиттер?
Бернадоте нанёс удар сверху, но за секунду до столкновения с защитой противника развернул меч, превращая удар в укол. Тот, впрочем, цели не достиг: лысый мечник неловко попытался отбить атаку, одновременно отпрыгивая от клинка, что закончилось для него падением. Кто-то даже вздохнул испугано… неужели им показалось, что Рамон заколол смельчака?
Однако его, целого и невредимого, поднял с пола мастер меча и крепко пожал руку:
– Думаю, мы закончим. Если нужен совет, то скажу одно: теория у Вас хороша, но практики явно не хватает. Больше тренируйтесь, особенно следите за скоростью и ногами.
Начались, было, сопливые разговоры и овации зрителей, но меня отвлекла чья-то настойчивая рука, буквально нацеленная оторвать мне рукав. Не успел я подумать, что зачастили со мной беседовать барышни, как разглядел в девушке Викторию. Как же неестественно смотрится певица с видом, словно она бежала целую милю.
С глазами не лишённых безумия дочь принялась торопливо рассказывать:
– Я подслушала, вокруг завода Креже вертится кто-то! Он подозревает, что это из жандармерии!
– То есть? – не сразу удалось мне понять. – Он, выходит, нечист на руку?
– Креже сказал Пито, что чист, так что причин жандармам его беспокоить нет. Либо врёт, и грехи у него есть, либо это не законники.
– Второго мне бы очень не хотелось. Итак, не пойму, кого искать, так ещё и другие тёмные личности заявляются. Отлично, что-то ещё?
– В том-то и дело, через полчаса они уже собираются отъезжать.
– Надо как-то за ними…
– Не представляю, как мы это сделаем, особенно с той каретой, что у нас есть…
Оба мы замолчали, одновременно заметив возвратившегося в главный зал коротышку с его странным товарищем. Рамон, только покончив с мечами, стремглав бросился к ним, на ходу натягивая пиджак. Оказавшись возле Джакомо, он по одному жесту встал на колено, чтобы карлик мог что-то прошептать ему на ухо.
Бернадоте кивнул, поднялся и спешным шагом направился к двери, ведущей куда-то в глубины готического особняка. А двое дельцов неторопливо двинули в противоположную сторону.
– Давай-ка за Рамоном – опередила меня в сообразительности Виктория.
Мы непринуждённо, насколько это возможно, поспешили вслед за кудрявым телохранителем. Бестия первой нырнула за дверь, куда ушёл Бернадоте, я оглянулся, проверяя хвосты, и двинул следом.
Рамон уже исчез за поворотом длинного коридора – моя дочь тоже проявила чудеса скорости и чуть не ушла из поля зрения. Пришлось бежать, стараясь при этом особо не греметь каблуками. Так, в самый последний момент выхватывая глазами скрывающееся за углом платье, я еле настиг Бестию. Она притаилась у двери, поглядывая в крошечную щель – до меня ей и дела нет. Туфли она сжимает в руках.
Вдруг она резко прыгнула в очередную комнату, мрачную и пустую, неслышно скользнув к дальней стене, где заглянула в щель ещё одной двери. Приблизившись, я по дохнувшему холоду понял, что Рамон привёл нас к чёрному ходу. Я примостил голову поверх головы дочери, чтобы разглядеть творящееся снаружи.
А там наш торопыга-фехтовальщик направился к невзрачной карете, вокруг которой столпилось сразу шестеро мужчин в чёрных камзолах и низких цилиндрах. Одежда мне чем-то смутно напомнила форму телохранителей Рокфеллера…
Шестеро встали по стойке смирно, завидев начальника. Тот дошёл до подчинённых, чтобы бросить короткий приказ: