Гарри Васильевич аккуратно, растянув насколько возможно удовольствие, подмел всю станцию, даже залез на наблюдательную вышку и вымел оттуда все окурки, оставленные дневными дежурными. Он собрал мусор в железный совок и закурил. Потом облокотился о резные деревянные перила и стал смотреть на бухту, опоясанную цепочкой золотистых береговых огней. Огни сверкали и отражались в море. А самые дальние, еле различимые огоньки смешивались со звездами. Словно глаз притаившегося хищника, вспыхивал и затухал зеленый огонек бакена. В порту призрачно белело большое и ладное тело теплохода. Он весело мигал ходовыми огнями. Из открытых иллюминаторов слышалось похрипывание транзисторов и довольный мужской смех. Гарри Васильевичу стало грустно, и он спустился в дежурку. Принес из коридора брезентовые санитарные носилки. Они были старые. По всему брезенту проступали неизвестного происхождения пятна. Ржавые петли раскрывались туго и противно скрипели. Боцман свернул под голову потертый бушлат с позеленевшими пуговицами и прилег. Брезент затрещал и просел чуть не до полу…
…Гарри Васильевич очнулся от дремоты с ощущением, что кто-то на него смотрит. Он огляделся. Вокруг никого не было. Он резко повернулся и посмотрел в окно. Одна его половина была открыта. За окном виднелась слабо освещенная веранда станции. Там тоже никого не было. Боцман снова прикрыл глаза и с хрустом в костях потянулся всем телом. «Зашел бы кто-нибудь… — подумал он. — Когда другой дежурный, так полна станция народу. Все «корешки» собираются. Сейчас приемник на окно — и пошли кормой вертеть. И сколько им ни говори, что нельзя на окно, что ругают за это… Да, а ведь я окна-то не открывал вроде…»
Боцман приподнял голову. «Точно, не открывал», — вспомнил он. От неожиданности он даже присел на носилках.
Открытое окно тихонько поскрипывало на ветру. Боцман не утерпел и вышел на веранду. На дворе было свежо и пустынно. Внизу под пандусом шевелилась вода. Боцман спустился по дощатому трапу к воде и умылся. Потом вернулся в дежурку, закрыл окно и снова задремал. Проснулся он на этот раз от сильного стука. За стеной что-то упало. Боцман прислушался. В коридоре за дверью раздались шаги.
— Кто там?! — крикнул боцман.
Звук шагов стих, но заскрипела дверь, и раздался характерный скрежет ключа. Боцман выскочил в коридор. Там никого не было. В воздухе явно чувствовалось присутствие человека. Казалось, еще проносится ветерок и медленно оседает пыль, поднятая чьими-то быстрыми шагами. Гарри Васильевич бросился к водолазке. В том, что скрипнула именно ее дверь, он не сомневался. Боцман приник ухом к замочной скважине. За дверью он услышал какой-то шорох. Гарри Васильевич рванул дверь, но она оказалась запертой. Он нагнулся и заглянул в замочную скважину. В ней торчал ключ, вставленный изнутри.
— Кто там? — крикнул боцман и прислонился ухом к двери. — Эй! Кто там? Открой, хуже будет. — Боцман грохнул своим огромным кулаком в дверь. По пустынному помещению пронеслось гулкое эхо. За дверью завозились. Боцман пошарил по карманам и вспомнил, что связку ключей от всей станции он оставил в ящике стола в дежурке. Бросился туда. Когда вернулся, ключа в замочной скважине уже не было. Хрястнул своим ключом и распахнул дверь.
В комнатке было пусто. Висели на вешалке огромные резиновые водолазные костюмы. Поблескивали свежевыкрашенные акваланги. Боцман растерянно огляделся. Окна плотно прикрыты и заперты на щеколду. Он посмотрел на вешалку. И там никого не было. Гарри Васильевич почувствовал, как большая капля пота скатывается ему на нос. «Ну, хорошо, — подумал он, — допустим, что шаги мне могли и померещиться со сна, но ключ-то я видел точно. Значит, здесь кто-то был. Так куда же он делся?»
Боцман тщательно запер водолазку и в глубоком раздумье вернулся в дежурку. На улице затихли все звуки. Было уже два часа ночи. Он закурил. Но посидеть спокойно ему не удалось. В стороне водолазки вновь послышался шум. Боцман бросился туда. Он был почему-то уверен, что это свои же, спасатели, разыгрывают его.
Дверь в водолазку была по-прежнему заперта. Он открыл ее и замер в изумлении. Лишь пять минут тому назад он заходил сюда и здесь было все в порядке. Сейчас же перед глазами боцмана предстала картина полного разгрома. Легкие водолазные скафандры были брошены на пол. Ящик с запасными баллонами от аквалангов открыт, и баллоны беспорядочно разбросаны по полу. Окно, не открывавшееся годами, распахнуто настежь. И открыть его могли лишь изнутри. В этом нет никакого сомнения. Ведь пять минут назад боцман собственноручно проверил все запоры. Боцман поднял скафандр и подошел к вешалке. Но тут его внимание привлекло небольшое мокрое пятно на внутренней стенке скафандра. В помещении было абсолютно сухо.