Ответил мужчина с кресла:
- Я свой последний день спланировал в своем доме, лежа на террасе, я всегда любил открывающийся с нее вид. Я лежал бы там и переводил внимание с города на свою дочь, я знаю ей бы было тяжело, но никого другого ближе нет, да и видеть никого не хочу. Не знаю, что бы она сказала, ту же банальщину, но насколько теплую душе. Сейчас я счастлив, что дочь не станет говорить лишнего, поскольку знает меня лучше, чем я сам. Я ушел бы, будучи уверенным, что поступил правильно и, даже не знаю, все хорошо.
Последние слова стали утвердительными. Не меняя позы, чувствуя спокойствие внутри, перевел глаза на последнего :
- Я совершенно четко вижу эту картину, поскольку уверен в ее неоспоримости. К тому моменту я буду в больнице, в моей палате будет выключен свет, в ней буду лишь я и мой единственный, по настоящему верный друг, а точней - подруга. Она будет держать меня за руку, зная, что важно, и смотреть в окно на раскрывающийся пейзаж, я вместе с ней. Но, когда почувствую, что время уходит, обернусь и встречусь с ее глазами, беспристрастными, доброжелательными, знающими и, главное, что они сулят это пониманье и донесенье "мы свободны". Я буду умирать счастлив и жалея лишь о том, что не смогу более увидеть солнечный свет.
Не вздыхая, не движась, он повернул голову к стене, уперев неотрывный взгляд от белой поверхности, снова и снова перелистывая в мыслях те или иные воспоминанья, главное воображенье оставив для его реального свершения. Своим образом он показал о исчерпании каких либо слов в дальнейшем, впрочем, как и каждый в комнате.
Все может свершится неожиданно, не мне об этом говорить, но то, как мы отреагируем или что совершим, примем, зависит только от нас, не глядя и не воспринимая чье-либо влиянье, мненье, попытки убеждений, как говорится - "Все мое останется со мной" и это не материальная ценность. Все однажды свершится, все.