Мои роскошные волосы требовали как минимум двадцать минут сушки и десять минут расчесывания. Включив фен и высушив половину головы, из-за шума и нависших на лицо прядей, я даже не заметила, как Марк появился возле моей руки. В одном белом полотенце на бедрах. Я мельком оглянулась и быстро вернулась в исходное положение.
«Ева, не смотри, Ева, не смотри, не оборачивайся, это опасно!» - подсказывал мне здравый рассудок, но безусловные рефлексы самки человеческого рода решили взять верх. Как было не смотреть на привлекательного, пропорционально сложенного, полумокрого, почти обнаженного мужчину лишь в набедренном полотенце! Если мужчина видит женщину в одних чулках, вот это то же самое, только наоборот. И как можно было пропустить тот слегка возвышающийся холм посреди его бедер в белом мохнатом полотенце! Конечно же, я ничего не пропустила, этих секунд хватило, чтоб сгореть как Феникс и восстать из мертвых.
- Я пришел взять свою бритву. Подашь? Она там, за тобой, слева.
Я замерла с направленным мимо головы феном, который с тыльной стороны постепенно засасывал прядь волос внутрь. Когда я поняла, что воздушный поток неконтролируем, было уже поздно спасать прядь, проникшую сквозь маленькие отверстия и намотавшуюся на лопасти вентилятора внутри. Стало больно и запахло палеными волосами.
- Ай, ай! – закричала я, держа в одной руке фен, а другой схватилась за затянутые волосы. Марк выключил прибор из розетки.
- Позволь, помогу, - голый торс уже был подле моей головы, а руки нависли над волосами. В нос ударило сладким запахом геля для душа и терпким антиперспирантом. Небритое лицо Марка оказалось в дюйме от моего. Итак, он стоял голый прямо передо мной, ковыряясь как трихолог в моих волосах. Я занервничала. Уже даже представила, как сейчас стяну эту набедренную повязку с него, но вот руки заняты. А так захотелось снова прикоснуться. О, нет! Нужно держать себя в руках. Через полминуты после тщательного осмотра, вердикт был вынесен – отрезать. Прядь, конечно, была небольшой, но жаль все равно.
- Ножницы в гостиной, в тумбе возле дивана, – холодно и монотонно сказала я. Он вышел из комнаты, и я вспомнила, что возможно ножниц там нет, и они могут быть в его спальне еще с тех времён, как он резал мне джинсы. С феном в голове я поплелась следом.
На диване в гостиной еще оставалось скомканное постельное белье, однако воздух в комнате был холоден и свеж, благодаря открытому на проветривание окну.
Марку, наверное, очень холодно, но он все равно стоит и ищет для меня эти чертовы ножницы. Но почему мне не по себе, почему душа не на месте?
- Марк, - позвала я его и положила ладонь на его спину с уже холодной кожей. Видимо испуг от неожиданности заставил быстро развернуться так, что упало полотенце. Я пыталась не смотреть на внезапно оголившуюся часть тела, но любопытство заходит прежде любой женщины.
- Ева, ты смотришь откровенно и бессовестно, – он чуть улыбнулся, его губы были с синеватым оттенком, очевидно, от холода. Одним рывком я выдернула остатки пряди из фена, чтобы освободить вторую руку. Было больно, но терпимо. Быстро развернувшись в сторону, даже не делая шага, я потянула плед, лежащий на спинке дивана, и набросила на плечо Марка. Затем, сделав оборот, я подтянула другой край.
- Не обязательно было рвать волосы, – Марк стоял как модель на показе мод, пока я в роли модельера пыхтела над его накидкой.
- Ты замерз, не отрицай, – я равнодушно делала свою работу.
- Мне всегда холодно. Без тебя. – Марк тем же тоном что и я подстроился под мое настроение.
- Просить прощение нужно не так, – сердитая, я была похожа на потерявшегося ежа, которого нашла охотничья собака.
- Да, начни по-другому, Ева! Хотя бы с расшифровки своего вчерашнего послания! – Марк был на взводе. Хоть плед на плечах сделал его похожим на сурового Тора, его молот остался не прикрыт, и очень раздражающе действовал на логическое мышление. Ну как можно было вообще серьезно разговаривать в таких условиях!
- По-моему, там все понятно написано. Ты оставляешь меня каждый вечер, веселишься с друзьями и подругами по ночам. Я видела доказательства, не оправдывайся!