Несколько дней я искала ту дорогу, по которой мы ехали к нему домой. С ориентацией в пространстве и запоминанием дороги у меня было туго. Поэтому понадобилась не одна попытка. Все друзья Марка, до которых я смогла достучаться, вторили одно и то же – ничего не знаем.
Наконец, наняв такси, я потратила целое состояние, пока не нашла эти самые ворота в их дом. Я позвонила раз, никто не отвечал, два, три …Никого не было дома. Я и полная сумка денег снова вернулись домой, не теряя надежды в следующий раз застать хозяев.
Еще несколько попыток в июле и две в августе не увенчались успехом. Я начала терять надежду. Возможно, дом продан, и никто не вернется, или же просто не пускают именно меня. И все же в сентябре дети должны пойти в школу, поэтому оставался последний шанс на успех.
Я позвонила три раза, затем еще и ворота начали открываться. Сердце бешено колотилось в груди, я шла и дрожала как осиновый лист, хотя на улице было по-летнему жарко. Я пошла по той дороге, что заканчивалась у самого крыльца и уже издалека видела стоящий на пороге женский силуэт. Обняв свою сумку, наполненную все теми деньгами, поднявшись по ступенькам, я подошла прямо к Элле. Увидев мою анорексичную фигуру в сарафане и бледную кожу с темными кругами под глазами, Элла прослезилась.
- Господи, Ева, что с тобой? Неужели это мой сын сотворил с тобой такое?
- Добрый день. Я сама сделала из себя это. Ваш сын ни в чем не виноват, – успокаивала я растроганную мать.
- Входи, Марк не знает что ты здесь.
- Я не буду входить, я приехала отдать Вам это, – я достала из сумки пакет с деньгами. – Вы ведь, наверное, в курсе что это и сколько?
- Да, я знаю что это. Не спеши делать выводы, Ева. Пойдем, я давно хотела с тобой поговорить, – она открыла дверь, пропуская меня первой, не предоставляя выбора уйти.
Элла провела меня по коридору и пригласила в комнату, где по всей вероятности был ее кабинет.
- Присаживайся, – указала она на стул напротив, а сама села за стол.
- Я знаю, что ты очень сильно любишь моего сына, в противном случае этот разговор не целесообразен, ты согласна со мной?
- Да, – я кивнула. Я так давно не вспоминала о тех словах любви, что говорила Марку, и позабыла их значение. Казалось, пустота разъела все внутренности и теперь там бездна.
- Сначала я расскажу тебе немного о его рождении и детстве. Когда-то на втором месяце беременности мы возвращались с вечеринки домой и по жестокой случайности попали в ДТП. Эльдар сбил насмерть человека. Физические травмы, которые я получила тогда не шли в сравнение с тем, когда ты становишься свидетелем чьей-то смерти, являясь ее причиной. Это был человек, отец и чей-то сын. В одно мгновение мы разрушили жизнь целой семьи. Мужа тогда лишили водительских прав на несколько лет, но не посадили в тюрьму, так как вина была доказана обеих сторон. Нервное потрясение, травмы и стресс повлияли на здоровье моего первенца, он родился с пороком сердца. Долгие годы он находился под наблюдением врачей, прогнозы были неутешительными. Один случай в возрасте семи лет пошатнул его здоровье окончательно. Его выкрали из школы, чтобы просить выкуп. Господи, не знаю, как дальше продолжить, воспоминания травят душу, - Элла снова начала вытирать побежавшие по щекам слезы, пытаясь найти сил для дальнейшего разговора. – Эти люди были судимы за воровство, но они не были убийцами. Получив деньги, они честно сказали, где находится ребенок. Их вроде нашли потом, но меня это мало волновало, так как из-за стресса и неполученных вовремя лекарств, его жизнь висела на волоске. С помощью традиционной и восточной терапии мы добились стабильно ухудшающегося состояния, которое поддавалось прогнозированию. Моему сыну были противопоказаны контакты с детьми и людьми, мы не могли его прививать из-за болезни, среднее образование он получил дома. Но я видела, как увядает мой Марк, как хочется ему вести обычный образ жизни, жить и гулять как все дети, и я согласилась на университет. Я наняла охранника и медсестру, наверное, ты с ними знакома, чтобы они оберегали здоровье моего сына и составили ему компанию в университете.
Что? Болен? Марк серьезно болен? Почему я не знала и даже не предполагала?
Пока Элла говорила, я вспоминала, что подсказки были на каждом шагу, каждый день, я просто была невнимательной к нему. Холодные руки, синеватые губы, соки вместо алкоголя, отстраненность и безучастие в университете, дела, которые занимали свободное время, наверняка касались болезни. Как же я могла любить и не быть наблюдательной, не замечать очевидного? Конечно же, Марк не поверил в мою поверхностную любовь...