Ощущать стопами прохладу камня было приятно. Ноги будто обрели свободу, вырвавшись из плена, в котором провели первый зимний месяц. Наслаждаться дорогой не мешали даже мелкие камушки, иногда неприятно впивавшиеся в плоть. Пребывая почти в полной тишине, разбавляемую лишь звуками шагов, Ирбис не заметил, как его разум постепенно опять соскользнул в размышления о минувшей ночи.
Оставив частичку внимания следить за дорогой, юноша начал гадать о возможных вариантах развития недорасказанной истории богов. Подпитываемые любопытством, в голове зароились новые вопросы о том, как давно началась история предков Самди и чем в итоге закончилась. Как-никак он уже знал, что жители Золотого города пришли из Бездны — места, ставшего ругательством во всём мире. Места, где, судя по обрывкам рассказов, не было вообще ничего.
Бесплодные гадания о возникновении Бездны и том, как в неё попали боги, позже поселившиеся в небесах над его родиной, выводили из себя. Припомнив визит в выглядевший пустынным Золотой город, постепенно парнишка пришёл к вопросу, а сколько вообще ныне существует казавшихся всемогущими сородичей златоглазого и чем они занимаются. Бесновавшееся любопытство сводило с ума, вызывая желание биться лбом о стену от досады из-за невозможности узнать продолжение прерванного рассказа.
Имелся у душевных терзаний и один положительный результат, заставивший Ирбиса нервно усмехнуться, ведь пришло осознание, в чём именно состояло придуманное Самди «лечение» от беспокойства о полнейшей подстроенности происходящего. Юноша понял, что несносный бог в своей манере нашёл простое и крайне неприятное решение проблемы, на подобие того, что защищало его разум от чтения мыслей эльфийскими телепатами. Нет, «лекарство» не развеяло сомнений. Сыграв на любопытстве мальчишки, златоглазый попросту дал далеко не полный кусочек знаний, перетянувших на себя всё внимание, ранее захваченное тревогой.
Юноша прекрасно понимал, что в сути своей «лечение» было самой что ни на есть настоящей манипуляцией, проистекающей от хорошего знания его натуры. Вот только беспокойства это открытие не вызвало, наоборот, даже принеся некоторое облегчение, ведь метод оказался понятным и совершенно не волшебным. Да и не оставалось уже сил беспокоиться о подобном. Все лишнее внимание, не уделяемое наблюдению за дорогой, отнимали размышления. Увы, но узнать финал истории сейчас не представлялось возможным, так как наверняка ради того, чтобы помучить любопытного странника неизвестностью, несносный бог теперь игнорировал любые мысленные вопросы.
— Арваде… А что такое Бездна? — устав от молчания и пустых гаданий, поинтересовался у попутчика зверолюд.
— Эээ… Чего это ты о таком спросил? — удивился наёмник.
— Просто интересно стало… Много раз слышал, как её в качестве ругательства используют. А что там? Ну… В Бездне этой. Где она находится и как появилась? Никто ведь этого не говорит! Только меня туда не посылай самому проверять. Вот…
— Хм. Понятия не имею, где Бездна находится, и знать этого не хочу! Во всяких сказках и россказнях поговаривают, будто Бездна там, где заканчивается жизнь. Нет там ничего. Только смерть, зло, тьма и демоны… Да и вообще, с такими вопросами к святошам обращайся! Святых писаний не читал, но вроде бы это ругательство от них пошло.
— Понятно, — кивнул парень, — спасибо.
— Вежливый какой, — фыркнул мужчина.
Юноша ненадолго умолк, хоть полученное объяснение его и не устроило. В конце концов, однажды пареньку уже говорили, что в Бездне нет никаких демонов, но оттуда пришли сами боги. С другой стороны, часть про тьму и смерть подтверждалась словами Сина и Самди, упоминавшими нечто подобное. Не желая и дальше мучить себя бесплодными гаданиями, мальчишка решил попытаться отвлечься, а заодно и развлечься разговором на иные, менее важные темы: — Утром я подумал, что вы с Леонардом ушли… Напились и забыли про меня и о нашем договоре.
— Не… Я никогда по пьяни ничего не забываю.
— Не верю, — усмехнулся юноша, — вы в подворотне оказались!
— Сопляк рыжий, думаешь, я вру? — раздражённо процедил наёмник.
— Думаю, преувеличиваете… И я не сопляк. Вот! — не оборачиваясь, отозвался Ирбис, ещё не забывший обиды за недоверие попутчика к рассказу о призраке и теперь желавший отплатить той же монетой. К тому же припомнилась отнятая Арваде при их первой встрече медвежья шкура.
— Запомни, малой! Арваде Нагвел никогда не напивается до беспамятства! — раздалось за спиной зверолюда.