Они прибыли, вслед за ними ехала полицейская машина со связанным любовником, который пришёл в себя и протяжно мычал, пытаясь вынуть кляп изо рта.
Хольц вышел из машины и направился в кабинет Шваннштайна. Как и в прошлый раз криминальдиректор копался у себя од столом и не сразу заметил появления Хольца. Заметив своего помощника, он быстро вытянул руку и поприветствовал Хольца, гордо сказав:
-H*** H***!
Хольц ответил тем же.
-Ну как, херр Хольц? Я гляжу, работа продвигается полным ходом.
-Да продвигается. Мы арестовали любовника убитой.
-Ты думаешь он её убил?
-Нет. Но при получении показаний он проявил агрессию по отношению ко мне, сотрудникам Полиции Порядка и прорвался на место преступления. На вопросы он отвечать отказался.
-Ну ладно. Пусть ночь посидит тут, у нас. Я о нём позабочусь. Завтра он всё тебе расскажет. А на сегодня ты свободен.
-Я тогда поеду домой. Меня ждёт девушка.
-Девушка- это хорошо. Когда пожениться собираетесь?
-Я надеюсь скоро.
-Ну это правильно. Германии нужны молодые семьи. Только сегодня ей придётся подождать. Ты должен разобраться с документами в архиве. И завтра ты мне нужен как можно раньше, поэтому я бы не рекомендовал тебе уезжать домой.
-Но мы хотели с ней отпраздновать мою новою должность.
-Потом отпразднуешь. Сейчас ты нужен Германии. Можешь позвонить от меня. Я выйду.
Шваннштайн протянул телефонную трубку Хольцу, а сам вышел из кабинета. Хольц несколько раз набирал номер, но трубку никто не брал и криминальинспектор решил, что она куда-то отошла.
Как и сказал Шваннштайн, Хольц до ночи работал с документами, после чего уснул в архиве и проснулся часов в 11 утра, когда в отделении во всю кипела жизнь.
Он встал из-за стола, не совсем понимая, что и где сейчас происходит, и направился к выходу из архива. Он выскочил и быстро побежал по лестнице к кабинету Шваннштайна. Он поздоровался с Мартой и вошёл в кабинет криминальдиректора. Начальник встретил его в хорошем расположении духа и предложил выпить кофе. Хольц не стал отказываться, тем более, после ночи в архивах он чувствовал себя не очень. После кофе Шваннштайн предложил ему преступить к своим обязанностям и допросить любовника Анастасии Герх.
Хольц вышел из кабинета и направился в подвал, где держали заключённых. В этот подвал попадали самые опасные, по мнению Гестапо преступники: политики, евреи, писатели, журналисты. В застенках гестаповцы выбивали любые показания и, если кто-то попадал туда, то они признавались во всём что делали и не делали, а также сдавали всех, кем интересовались в Гестапо. Естественно, в училище Хольцу не рассказывали о том, чем на самом деле занимаются в Гестапо, только на последних курсах информация об этом медленно начинала проникать в головы учеников от местных жителей, поэтому учителя запрещали кадетам уходить с территории училища дольше, чем на 3 часа. Многие игнорировали запреты, а Хольцу хватило и этого, чтобы найти любовь всей своей жизни, дочь немца и француженки- Эльзу Форхайт.
Как только Хольц вошёл в подвал, до его ушей донёсся нечеловеческий крик, полный боли и ужаса. Хольц вздрогнул. Заметив молодого офицера, стоящего у лестницы, к нему сразу подбежал криминальассистент-стажёр. Он учтиво вытянул руку и громко, как будто стараясь заглушить крики сказал:
-H*** H***, Herr Kriminalinspektor! Was wollen Sie?
-Herr Kriminaldirektor sagt, dass ich mit Verhaftete sagen kann.
-Oh, ja. Geht mit mir, bitte. Ignorieren Sie diese Schreie.
Хольц даже не знал, что на это ответить и молча последовал за помощником, который довёл его до камеры для допросов.
Хольц сел за стол и подождал пока приведут заключённого. Его привели. Это был уже не тот герой-любовник, который вчера бросался к трупу любимой женщины. За одну ночь он, казалось, постарел на несколько лет. Он без остановки дрожал и изредка кашлял. Когда он увидел Хольца, его тело, казалось, само, не слушая команд мозга, дёрнулось куда-то в сторону. Хольц внимательно посмотрел ему в глаза и громко сказал: