– Вот именно! До вас, Рокси, Душитель изнасиловал и убил трех девушек, – безжалостно заявляет Тиван. – И, согласитесь, очень странно, что единственная девушка, которой каким-то чудом удалось остаться невредимой, якобы видит офицера межзвездного флота.
Я рассеянно моргаю. Прозвучавшее обвинение в лжесвидетельских показаниях меня мало трогает, а вот тот факт, что на меня охотился убийца, заставляет сердце предательски дрогнуть.
– Погодите, – я хмурю брови. – Так вы всерьез полагаете, что на меня напал Душитель? Тот самый Душитель из новостей?
Детектив Снай коротко кивает, внимательно наблюдая за моей реакцией. А мне, прямо скажем, становится нехорошо. Настолько, что я чувствую легкое головокружение и прижимаю руки к лицу.
– Окс, вам плохо? – участливо склоняется надо мной детектив.
– После щедрой порции успокоительного, которым меня накачали в «скорой», мне индифферентно.
Слышится громкий язвительный смешок Тивана.
– Может, закончим уже этот балаган?
– Может, и закончим, – негромко соглашается Дон Айлз, тактично помалкивающий на протяжении всего разговора. – Детектив, хозяин бара только что переслал записи с видеокамер.
Молодой полицейский подходит к нам и передает планшет своему старшему коллеге.
Я с любопытством вытягиваю шею, чтобы хоть краем глаза увидеть изображение, но, когда слышится мой испуганный визг, желание еще раз вспоминать произошедшее мгновенно пропадает.
– К сожалению, камера не покрывает весь угол обзора, – хмуро сообщает детектив, возвращая запись на начало, – но и того, что попало в кадр, вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы, капитан Тиван.
Заинтересованный офицер делает шаг вперед и властным, нетерпеливым движением забирает планшет из рук детектива Сная.
Нажимает на «плей», визг повторяется, и я смущенно опускаю голову.
Фу-у-у, как ужасно, оказывается, звучит мой голос.
Запись длится от силы пару минут, в течение которых я с интересом наблюдаю за сосредоточенным капитаном.
Стриженый ежик светлых волос какого-то непонятного золотисто-рыжего оттенка, высокий лоб, пересеченный глубокой складкой, мощная квадратная нижняя челюсть и слабо выраженная ямочка на подбородке.
Ну, теперь я хотя бы понимаю, почему девчонки чуть не подрались, решая, кто будет обслуживать столик капитана Тивана.
Он и впрямь хорош.
Не так хорош, как мой Бак, но все равно надо отдать ему должное.
– Странно, – наконец выдыхает он. – Мне нужно доложить начальству и допросить всех членов экипажа, покидавших вчера звездолет.
– Департамент полиции против, – тут же встревает юрист. – Все допросы должны быть проведены нашим детективом. И кстати, капитан, вы ведь тоже были вчера в «Большом псе»?
– Это тонкий намек на то, что я под подозрением?
– Мы всего лишь проверяем версии, – разводит руками детектив. – Работа такая…
В палате на некоторое время повисает неприятная тишина, от которой лично мне становится неуютно – настолько, что я готова прохромать к выходу, оставив мужчин самих выяснять отношения.
– Мне надо связаться со своим заместителем, – коротко бросает капитан Тиван. – И еще… – Он посылает в мою сторону злой взгляд. – Я настаиваю на следственном эксперименте.
– Вы не имеете права, – тут же активизируется юрист департамента. – Ваши полномочия капитана не дают вам права диктовать свои условия на Церере.
– И все-таки я настаиваю, – повторяет капитан. – Желательно в ближайшее время. Так сказать, по свежим следам.
Вот уже во второй раз шум в коридоре заставляет всех присутствующих в моей палате оборвать разговор.
Вселенная, только бы это была не мама. Ну, пожалуйста…
– Окс!
Дверь чуть не срывается с петель от удара мощного кулака, а следом в комнату залетает злой и обеспокоенный Бак.
– Окс, – гневно сверкает он глазами, – мы же договаривались, что в нашей семье драться буду только я!
Я виновато улыбаюсь, неожиданно громко хлюпаю носом и закусываю нижнюю губу.
Ну вот и они! Ожидаемые капитаном Тиваном слезы.
Спрятав лицо в ладони, я издаю еще один горький всхлип, запоздало понимая, что действие успокоительного неминуемо подходит к концу.
Бак тут же оказывается рядом, привычно сажает к себе на колени и крепко обнимает меня.
– Я найду этого отморозка, и он заплатит за каждую твою слезинку, – горячо и уверенно шепчет он, покрывая мое зареванное лицо нежными поцелуями. – Обещаю. Только не плачь.
Я согласно киваю и, обняв Бака за шею, утыкаюсь носом в его мускулистое плечо.
Он – единственный мужчина, рядом с которым я позволяю себе побыть слабой и ранимой, потому что уверена на биллион процентов: Бак меня в обиду не даст.