- Я только не пойму, почему ты оказался здесь? Что держит тебя в этой башне? – спросил я. Я сомневался, что призрак ответит, но стоило хотя бы спросить. В руках я до сих пор сжимал глиняную кружку.
Я всмотрелся в предмет немного вдумчивей.
И травник понял, что я догадался. Он бросился, внезапно обретая плоть, и кружку, словно вихрем вырвало из рук. Я даже не успел отреагировать, как кружка полетела в окно. Я прислушался, надеясь, услышать звук сопровождающий крушение черепка. Но услышал лишь всплеск – кружка упала в воду. Связующее звено было утеряно, и призрак растянул свои губы в улыбке.
- Извини, - будто раскаиваясь, скзалал призрак. – Это действительно кухоль, сделанный моим отцом, я оставил его здесь по недосмотру, когда лечил своего неблагодарного брата. А когда огонь сожрал мою плоть я проснулся в этой комнате, должно быть кружка – мое звено. Сам понимаешь, я не мог позволить тебе его разбить. Так ты останешься?
- Поможешь мне уничтожить стриг, тогда и поговорим.
Призрак травника Душана предлагает вам сделку. Он проводит вас в подземелья, взамен вы проводите в башне световой день.
В случае отказа понижение репутации с призраком до враждебности.
Принять?
Я принял условия сделки, и Душан поплыл в соседнюю комнату, где рысля палкой в лохмотьях Милонег.
Призрак застыл, подсвечивая на полу кольцо, темное (наверное, медное и позеленевшее от времени), и так хорошо припрятаное, что даже человек днем не мог бы отыскать его, если бы не знал где оно лежит.
Обнажились черные ступени, на вид покрытые грязью, паутиной или мхом, но когда Илья сделал шаг, то стало понятно, что на ступенях черными ажурными клочьями повисла слизь. В нос ударил резкий запах трупного разложения.
Я сколько не всматривался, не мог рассмотреть, что там в черноте. Было жаль, что не прокачал ночного зрения. И эликсира никакого не запас.
На бедный фаер Милонега я положиться не мог.
- Так дело не пойдет, - я повернул обратно. – Нужно сделать факел.
Мы наспех соорудили факел, из валяющегося на полу мусора, благо здесь хватало и веток и тряпок. Теперь лаз освещался подрагивающим красноватым пламенем, из темноты вынырнули каменные стены поросшие мхом, блестящие ступени и каменный пол. Скользкий след продолжался внизу, служа отличным путеводителем. Правда, заблудится в подземелье не представлялось возможным, поскольку все его пространство составлял коридор и двери, забранные решетками. Свет факела выхватил улыбающийся череп на куче костей в одной из камер.
Хитрый призрак стребовал с меня слишком много. Я бы и сам нашел рано или поздно лаз. Но я подбадривал себя экономией времени.
След привел к решетке, сиротливо покосившейся на одной петле, именно здесь вонь стояла невыносимая.
Картина, что предстала перед глазами в следующий миг превышала все допустимые возможности восприятии, будь оно человеческое, или не человеческое. До сих пор я не сталкивался с такой стороною Ирия.
В камере, на пыточных крючьях, висело семеро детей разного возраста. Меньшему не выполнилось наверное и четырех лет, старший уже был подростком. Все они были изуродованы, словно большой зверь терзал их тела, загнившая плоть местами отстала от костей и свисала грязными клочьями. Из тел сочилась сукровица, собираясь небольшими лужицами у их ног. Но главное было не в этом: у всех этих трупов были неестественно раздутые животы, словно на крючьях висели беременные карлики, изрядно потрепанные смертью.
Я со злостью ударил кулаком по стене. Сталь заскрежетала, а камень выдал сноп искр, перчатка отозвалась легким раздражением.
Сейчас не имело никакого значения, что перед моими глазами всего лишь антураж, мертвые НПС, муляжи.
Милонег начал творить волшебство, воздух вокруг него сгустился. Я толкнул парня, сбивая каст. Все же справку я прошерстил не зря.