— Ваше высочество! Гэлан Пендрагон — к вашим услугам!
Она отдернула руку, прежде чем он успел прикоснуться к ней губами.
— Ты способен служить только себе, англичанин! Гэлан грозно прищурился.
Сиобейн отвечала ему не менее грозным взором. Она снова прокляла себя за слабость, волной прокатившуюся по телу при виде этого гладко выбритого мужественного лица. Голубой дракон, вышитый на камзоле, и украшения, Добытые путем грабежей и разбоя, не давали ей забыть, кто стоит перед ней. Ее кровный враг. Нет, Сиобейн не имеет права идти на поводу у собственных чувств! Сейчас она отвечает не за себя, а за весь Донегол!
Вокруг все замерло в напряженной тишине. Сиобейн села в кресло и кивнула, приглашая Пендрагона занять место по правую руку от себя. Англичанин, проигнорировав ее жест, повелительно кивнул Рэймонду:
— Где пергамент?
Рэймонд с неохотой достал несколько свитков.
Гэлан небрежно швырнул их на небольшой столик перед креслом.
Но Сиобейн даже не прикоснулась к пергаментам. Она и так знала, на каких условиях он будет требовать сдачи замка, и не собиралась уступать без борьбы.
— Зачем вы пришли на нашу землю?
— Чтобы установить над ней власть короля Генриха!
— Вы ведете себя как бандиты! — презрительно бросила она.
Гэлан смерил ее надменным взглядом:
— Земля принадлежит тому, кто сможет ее завоевать!
— Я — хозяйка на этой земле, Пендрагон! — вскричала Сиобейн, в гневе вскочив на ноги. — Эта страна всегда принадлежала ирландцам! Она перешла ко мне от моих предков, а те получили ее от своих, и Донегол достался мне после смерти мужа!
— Женщины не могут владеть землей!
— Еще как могут! Помни, сэр рыцарь, ты сейчас находишься в Ирландии, а здесь у нас свои законы!
— С благословения самого папы и согласно договору между королем Генрихом и королем Лейнстера, эта земля также принадлежит Англии! — взревел Гэлан, окончательно выйдя из себя.
— Пусть король Лейнстера распоряжается у себя в Лейнстере! А здесь — Донегол! Если бы я попала в Англию, разве ты не захотел бы, чтобы я подчинилась английским законам?
— Вот именно! Там ты не посмела бы спорить о правах женщин!
— Мы не склонились даже перед викингами и на протяжении многих веков жили своим умом, не прося о помощи Англию! И теперь мы тоже не нуждаемся в вашей помощи!
— Я сровняю твой замок с землей!
— Не сомневаюсь! А что ты преподнесешь своему королю в доказательство своей победы? Руины да горы трупов, как делал до сих пор? Земля не станет родить, если ты уничтожишь руки, которые ее обрабатывают! Забери у Донегола этих людей — и он превратится всего лишь в бесполезный клочок земли!
Он ответил вполголоса, но так, что его услышали в самых дальних уголках зала:
— А если я заберу только тебя, принцесса?
— Без них я тоже стану никем, Пендрагон!
— Так ты хочешь сохранить им жизнь? Тогда принеси вассальную клятву королю, чьим именем я послан в эти земли!
— Никогда!
Гэлан готов был взбеситься: ну что за дурацкое упрямство?
— Нам нужно поговорить наедине. Сию же минуту! Провожая принцессу в дальний угол зала, Гэлан машинально хотел предложить ей руку, но она отшатнулась и выхватила из ножен кинжал. Телохранители схватились за копья, готовые ринуться на ее защиту.
— Велите им успокоиться, леди, не то пусть пеняют на себя!
— Любишь ты лишний раз похвастаться своей силой, Пендрагон!
— Послушай, может, хватит пререкаться? — прошипел Гэлан сквозь зубы. — Неужели ты не видишь, что я уже здесь, в твоем замке? Как ни крути, а Донегол теперь мой!
— Я всего лишь уступила грубой силе! Да, ты занял Донегол — но ты его не покорил!
Дрисколл и Броуди прорвались сквозь цепь англичан, готовые прикончить наглеца, оскорбившего их хозяйку.
— Дрисколл, я вполне справлюсь с ним сама!
— Простите меня, принцесса. Я знаю, что не имею права вмешиваться, но такие, как Пендрагон, никогда не идут на уступки!
Суровый воин смягчился под ее взглядом. Сиобейн обратилась к толпе у него за спиной:
— Прошу вас, успокойтесь! Вернитесь за стол, пейте, ешьте и веселитесь! А нам с Пендрагоном нужно еще многое обсудить!
Гэлан, услышав властный голос этой женщины, понял, что с ней придется считаться.
— Мне кажется, миледи, что у нас еще будет немало возможностей обсудить условия сдачи, — громко заявил он. — Во всяком случае, я никуда не тороплюсь.
Столь неожиданная перемена в настроении коварного захватчика насторожила Сиобейн, однако она невозмутимо промолвила:
— Я тоже, — и вернулась на свое место за столом.
На сей раз Пендрагон охотно занял кресло справа от нее.
— Ты не хочешь объяснить причины своего маскарада? Могла бы признаться мне еще в конюшне!
— Это когда ты меня тискал, как медведь?
— Мне припоминается не только это!
— Ну еще бы! Если бы тогда, на поляне, ты узнал, кто я такая, то непременно потребовал бы выкуп!
Он презрительно скривился и заметил:
— А ты, Сиобейн, правильно сделала, что открыла перед нами ворота.
— Я всего лишь хотела предотвратить резню.
— И покорилась сильнейшему!
Принцесса пристукнула кубком о стол и воскликнула:
— Ты, Пендрагон, больше ничего не умеешь — только применять грубую силу, жечь и убивать. И ничего тебе не требуется, кроме подачек от короля.
— От тебя я бы тоже не отказался, — многозначительно заметил он, меряя взглядом ее ладную фигурку.
У Сиобейн невольно перехватило дыхание.
— Жаль мне тебя, сэр рыцарь! — оскорблено выпалила она, не в силах больше усидеть на месте. — Знал бы ты, что такое настоящая жизнь и родной дом, может, сумел бы понять, чего я добиваюсь! И почему не стану принадлежать похотливому жеребцу, пусть даже он нацепил на себя рыцарские латы!
Ошеломленный столь бесстрашным натиском, Гэлан молча смотрел, как она идет по залу. На этот раз Сиобейн удалось задеть его за живое, потому что она сказала правду. Он никогда не знал, что такое свой дом и своя земля и чем ценен народ, возделывающий эту землю.
Рэймонд Де Клэр сел в соседнее кресло и вывел его из задумчивости:
— Знаешь, Гэлан, у меня дух захватывает, стоит на нее взглянуть! Вот из-за таких, как она, и происходят войны! Что ты с ней будешь делать? Она же в открытую отказалась тебе сдаться!
— Она должна сдаться не мне, а Генриху, и я заставлю ее, пусть даже силой!
— А дело-то оказалось легче, чем мы думали! Даже Генрих не подозревал, что здесь почти нет гарнизона!
— Пожалуй, стоит пообщаться и с остальными местными лордами. Что, если им приспичит объединиться и пойти воевать за нее?
— Объяви, что она твоя заложница, — предложил Рэймонд. — Они не посмеют сунуться, если мы пригрозим ее прикончить.
— Это верно, но ведь есть еще разбойники в лесу! Откуда ты знаешь, что они не подчиняются ее командам? — И Гэлан добавил, увидев, что Рэймонд собирается возразить: — Не позволяй одурачить себя этой красотке! Она двулична и лжива, как все здешние дикари.
А в это время Сиобейн, изображая радушную хозяйку, обходила зал, знакомясь с английскими рыцарями. Все они выражали ей свое почтение и благодарили за чудесный прием.
Гэлан не спеша попивал эль, дивясь про себя, как этой женщине удается околдовать его бравых рыцарей одной только улыбкой. Пендрагон и сам не остался равнодушен к ее чарам.
Сиобейн вдруг застыла и выпрямилась, словно почувствовав на себе его пристальный взгляд. С милого лица мигом слетела радушная улыбка, его сковала маска брезгливости и недоверия. У Гэлана возникло ощущение, будто ему дали пощечину на глазах у всех этих людей.
Неожиданно он встретился взглядом с маленьким рыжеволосым мальчиком, взиравшим на английского рыцаря с откровенным ужасом.
— Так ты и есть проклятый английский наемник? Сидевший рядом Рэймонд прыснул со смеху.
— Ты, что ли, сделан из камня? — простодушно поинтересовался малыш, пощупав литые икры огромного мужчины. — Нет, вроде бы живой… Ты ведь пришел меня убить, да?
Гэлан наклонился, чтобы поднять мальчишку с пола, но его опередила Сиобейн. Она подхватила ребенка и прижала к груди.
— Я не воюю с детьми, принцесса! Чей это ребенок?
— Это Коннал О'Рурк! — ответила она, гордо выпрямившись. — Мой сын!