— Доброе утро. Я вам сейчас такое расскажу… — воодушевленно начала Ирри и быстро, пока не перебили, сообщила о направлениях и мастере Гасиусе.
Последняя новость вызвала ступор и активное мысленное общение между менталистами. Ирри инстинктивно закрыла голову Тьмой, вызвав еще одну волну мысленного общения, ощущающего как накатывающие волны слегка покалывающие волны.
— Вы можете закрываться Тьмой от ментала? — поразилась Реджина.
— Конечно. Это же Тьма, полагаю, это врожденное умение темных магов.
— Нет, — вдруг сообщила коллега сухо. — Не врожденное, я так не умею.
— Почему? Я не хочу, чтобы мне снова стало плохо, поэтому делаю ту Тьму, которая от этого защищает. Давайте попробуем? — и повернулась к менталистам. — Можете продолжить ваше общение?
— Конечно, — заверил мастер Намиль.
И они действительно продолжили. Реджина поморщилась, Ирри прикрылась Тьмой, потом, видя бесполезные попытки сгородить что-то темное, просто поделилась капелькой своей Тьмы, и тогда коллега растянула переданное как ободок.
— Вот так. Как ты?
— Лучше, спасибо.
— Умение ощущать Тьму частью себя считается отдельным даром, — заметил мастер Намиль.
— И вы, Ирриана, это делаете. Со следующего учебного года нужно будет поставить практические медитации с вами факультативом для всех желающих, — добавил мастер Каваш.
— Это вы так шутите? — поразилась Ирри.
— Возможно, сыграло свою роль воскрешение с участием темной богини, — предположила Реджина.
— Вероятно.
— Вы меня пугаете, но вернемся к работе. Чем бы мне полезным заняться? — поменяла она тему.
Работа тут же нашлась. Конец учебного года никому не позволял сидеть без дела. И Ирри снова погрузилась в ведомости, сопоставительные таблицы, сравнения, отчетные показатели: пришлось сводить воедино множество данных, которые, как обычно, сходиться не желали. Да и преподаватели до последнего тянули с бумагами. Пришлось писать очередное объявление и подсвечивать его яркими вспыхивающими буквами.
Пару раз заходил Эзра, он почти разделался с зачетами. Пришел радостный Алларик, вернувшийся с задания откуда то с просторов Империи для предотвращения «восстания бестелесного». Потрепаться на работе не удалось, но Ирри пообещала устроить в субботу пикник, куда пригласила и его, и Реджину. Из-за окончания занятий суббота тоже стала выходным днем. Как она удачно попала!
Глава 3
А вечером, после работы, она прогулялась по городу и с умилением смотрела на давно знакомые улочки с красивыми или не очень домиками. С приветливыми или не сильно людьми. С красивым ярким небом и ослепительным летним солнцем. Как хорошо просто идти, просто дышать пыльным спертым городским воздухом, просто любоваться цветами на подоконниках и клумбах. Рассматривать выбоины на тротуаре и надписи на заборах. А еще жить, банально, обыкновенно жить. Чувствуя каждую клеточку тела, неудобство платья, жесткую обувь, не предназначенную для променадов, и солнечные лучи, определенно добавившие веснушки на ее простом сельском лице.
Ирри не быстро, но дошла до лечебницы мэтра Форго, где ее перехватила дежурная сестра:
— Девушка, вы к нам откуда? У нас по направлению от других целителей и нужно завести карточку.
— Здравствуйте, Малия. Моя карточка тут была. Я Ирриана Табош…
— Ирриана?! — поразилась медсестра и обойдя стойку кинулась к ней обнимать и ощупывать. — Я слышала о тебе, да все слышали и вот тут… пойдем скорее, мэтр захочет тебя увидеть.
— Для этого и пришла, — улыбнулась Ирри.
Ее буквально за руку протащили по коридору, и в глаза бросился свежий ремонт, новая мебель, в воздухе витал приятный запах от цветов на подоконниках.
Мэтр находился не в приемной, а в своем кабинете.
— Мэтр Форго, мэтр, смотрите, кто пришел! — воскликнула Малия.
— Здравствуйте.
— Добрый день… а вы? — удивился целитель.
— Ирриана, — отозвалась она с робкой улыбкой и покружилась. — Теперь я такая.
— Иррианочка, дорогая. Как я рад тебя видеть!
Мэтр подскочил и покрутил во все стороны, придирчиво осматривая Ирри. А потом состоялись разговоры, обсуждения и надпись на карте, где к пометке — «смерть, не связанная с болезнью», так же крупно красными чернилами написали «вернулась к жизни». Почему-то именно эта крупная красная надпись показала реальность случившегося. Она снова жива, боги ей благоволили, и она вернулась. Радость и суета в больнице вместо тепла принесли лишь недоумение и жалость к себе. Она жива божественной милостью и чудом, но у многих других этого чуда не случится. Просто потому что не увидели, не смогли распознать, не смогли исцелить…