— Убедили, — кивнула Ирри, ничуть не убежденная, но и не нашедшая веских причин для возражения.
А потом все как-то быстро закончилось. Бумаги, списки, подписи под листом присутствия на заседании кафедры, которые Ирри сделала заранее. Аспиранты вышли, а преподавательский состав остался что-то обсуждать.
В коридоре, взглянув на часы, Ирри поморщилась, для обычного дня поздно, для сна рано, поэтому, повернувшись к обсуждающим что-то остальным, уточнила:
— Ну что в кабак? Или по домам?
— В кабак, — махнул рукой Родерик.
И все отправились к выходу.
Милое заведение, знакомое спутникам, видимо, со времен учебы. Темные взяли что-то крепкое и специфическое, Ирри ограничилась глинтвейном и сушенными фруктами. Разговор обо всем и ни о чем, обычный треп и стенания, дескать, снова учить и снова сдавать. Шутки, ирония и настороженность. Родерик был своим, а Ирри нет, и это чувствовалось. Примерно через час она с сожалением стала прощаться, мол, дела, планы, а завтра на работу, чтоб ее…
Выйдя на улицу, девушка вздохнула полной грудью и медленно побрела в сторону ворот. Вокруг суетились адепты, живя, радуясь и злясь. И только Ирри смотрела на это с завистью и легкой грустью, она давно такой не была, если вообще когда-то была.
В апартаментах ее ждал роман и кусочек пирога. Ну и боги со всеми, она и так счастлива!
Очередной рабочий день преподнес пренеприятнейший сюрприз — отсутствие зарплаты. Когда жизнерадостная Ирри забежала за положенной суммой в бухгалтерию, ее встретило официальное сообщение о допущенной ранее ошибке, переплате за лето, исправленной сейчас. Короче, денег нет, и она еще какую-то мелочь осталась должна. Ирри любезно предоставили выписки из расчетной ведомости, выдали квиточек на руки и отправили восвояси. Новость не просто шокировала, она ошеломила и сбила с толку. В растерянности Ирри добралась до алхимиков, попросила успокоительное посильнее и залпом выпила несусветную горечь, после чего рассказала об ошибках в расчете и работе, за которую она и еще и должна осталась. Новость вызвала недоумение и непонимание, а также горячую поддержку со стороны имеющейся пары сотрудников. Ей что-то говорили о превышении дозы успокоительного, оказывается, его требовалось пить каплями, но так даже лучше, подействовало наверняка.
Потом было рабочее место и выслушивание жалоб адептов на запрещение творчества, ректор почему-то против всего, кроме физических дисциплин. Жаловались частенько, но Ирри обычно отмахивалась, не до того, а тут подняла свои заметки, сложила все, что можно и нельзя, сбегала медленным шагом к Родерику, которому не дали сделать группу декоративной некромантии, цветочки из кости ребята создавали, а деканат запретил. Причем не афишируя можно работать, а официально нельзя.
Вернувшаяся девушка махнула на все рукой, работу, за которую она приплачивает, делать смысла нет и, вообще, на этой должности должно быть три единицы, а не одна Ирри, не получающая зарплату. В итоге она написала развернутое письмо, которое, подумав, отправила императрице. Раз ее сын не слышит окружающих, пусть маменька вразумит, но, будучи человеком умным, Ирри добавила официальное послание императору, где одни только обращения заняли аж две страницы, и даже приложила кристалл с записью песенки про любовь и смерть с душевным аккомпанементом барабанов в исполнении одного из адептов. Сочтя на этом миссию по спасению учащихся выполненной, Ирри засела за свои расчеты. Остальные могут и книги читать, и личную жизнь устраивать, а она как дура работает, все, хватит!
День вышел продуктивный в плане блока управления и минимально необходимый по работе. Ничего, никто не помрет, а остальные сами могут свои обязанности выполнять, не переваливая их на сотрудницу без зарплаты.
Мастер Эзра, найденный в кабинете, схему и расчет посмотрел, тут же зачеркнул, выдал разрешение на получение нужной литературы и занялся своими делами. Ирри, поблагодарив, на выходе задала давно интересовавший ее вопрос по призрачным сущностям. В обиходе было много артефактов: попроще — для отпугивания призраков, и посложнее — для их уничтожения. Но Ирри не нашла информации, почему не существовало ловушек для их фиксирования и дальнейшего вытягивания энергии в накопители, ведь затем ее можно использовать на благие нужды… Мастер сдержанно поблагодарил за идею и выставил с прозвучавшим звонком. Не то чтобы это опечалило, ибо Ирри зашла за книгами и ушла в столовую, рассказывать об ошибке и работе, а еще заедать горе сладостями.
К концу дня историю о зарплате услышали все желающие и не желающие, попытка свалить что-то из работы упорно проваливалась, Ирри твердо стояла на своем.
А вечером был алкогольный коктейль и роман о настоящих чувствах, найденном кладе и крепком мужском плече рядом… везет же кому-то…
Утром ничего не болело и не беспокоило, но ощущение, что она должна была сдохнуть год назад, не проходило. Так плохо ей давненько не было. Разбор почты с утра, сваленной на нее мастером Кавашем, оформление приказов и ведомостей. Переделка расписания, ибо кое-кто болеет, в смысле, пьет и работать не готов. Вот же люди, одна она тут мучается…
Умная книжка из списка литературы для создания базовых блоков зомби. И корректировка своей схемы, которую она сразу же отнесла мастеру Эзре.
Малодушное желание зайти к целителям Ирри подавила, уж очень контингент специфичный попался, пока есть возможность обойтись без этой милой компании, лучше как-то так. Появление первокурсницы с требованием убрать из ее плана алхимию прошло вообще мимо и равнодушно. Отправив девицу к декану, Ирри о ней забыла. Адептка попалась настойчивая и вернулась, декан послал обратно. Под бубнеж о ненужности предмета, потраченном времени и бессмысленности деятельности Ирри охотно бросила работу и пошла к заведующей кафедры алхимии. Мировой тетки с мерзким характером, званием архимага в анамнезе, мужем — темным магом, тремя сыновьями и свекровью-проклятийнице, с которой они враждовали последнюю сотню лет.
Мастер нашлась в лаборатории, где вела что-то зубодробительное у старшего профильного курса.
— Мастер Дилия, адептка просит убрать алхимию из списка своих дисциплин, как ненужный и лишний предмет. Потому как алхимия и в школе была, и она уже отлично научилась читать, считать и пользоваться часами. Эти навыки она практиковала достаточно часто, чтобы не заниматься подобным еще и в университете.
Тишина начала напрягать…или это темная менталистика проклевывается?
— А навыки алхимии вы развивать не пробовали? — пропела магичка иронично, обращаясь к адептке.
Та промолчала, тишина в лаборатории буквально давила на уши, поэтому отвечать пришлось Ирри:
— Это вы развиваете такие навыки, остальные нет, давайте, вы согласуете исключение из учебной программы данных дисциплин.
— Только через комиссию с ректором, — категорично отозвалась та.
— Ладно. У вас сегодня все до шести, кажется? Если ректор согласится, вы не против?
— Если ректор согласится, я за, — кивнула та, — пусть навыки чтения развивает на иных дисциплинах.
— Отлично. Спасибо. Пойдемте с ректором поговорим…
— Я не это говорила! — вызверилась та в коридоре.
— Это подразумевалось, — отмахнулась Ирри.
По дороге к кабинету ректора пришлось преодолеть пару зданий и парк, алхимики забрались подальше и захватили два здания. И все это время Ирри выслушивала возмущенные жалобы на себя, свою глупость и непочтительность, от чего самочувствие только ухудшалось. Блеснувший значок университета, он же универсальная защита и ключ, показал направленное воздействие, судя по цвету проклятие. Вместо ректората Ирри свернула в корпус темного факультета, адептка, что странно, шла следом. И на пару к проклятийнику она зашла за Ирри.
— Мастер, простите что прерываю, меня данная адептка прокляла, я вам новую кандидатку для практики привела, вы всегда жалуетесь на отсутствие реальных случаев.
— Только что я озвучивал очевидные факты, что найти проклявшего бывает затруднительно, но в любом деле есть исключения, — иронично отозвался старичок. — Проходите в центр пентаграммы, будем снимать. Адептка, стойте на месте, смотрим на ее ауру. Кристос, вперед…
— У меня плохо получается, — признался третьекурсник.
— Ничего, — махнула рукой Ирри. — Я потом к специалисту обращусь для самоуспокоения.