Целеустремлённая девушка посетила по очереди обоих деканов, массу преподавателей, какого-то менталиста в городе и из штата дознавателей, лишь бы не учиться. Она даже хотела записаться на прием к императрице, но там ее быстренько завернули, что такими частными вопросами, пока нет жалоб на недостойное поведение, нарушение закона или правил приличия, та заниматься не будет. И вот теперь ректор, как только узнала?
— Предлагаю поступить проще. Вы находите мастера Ментала, объясняете ему ситуацию… да, доброе утро… объясняете, он смотрит, воздействует или как-то иначе определяет вашу правоту… здравствуйте… и пишет нам сюда местному мастеру послание, дескать, уважаемый коллега или лучший друг, смотря кого найдете, посмотрел такую-то адептку и сообщаю: на нее время и усилия можно не тратить. Добрый день, — поприветствовала Ирри незнакомого темного мастера с ободом из черненого серебра на лбу.
— Мастер! — радостно воскликнула адептка. — Добрый день! Вы не уделите мне пять минут?
Тот остановился и вопросительно взглянул на обоих дам. Адептка кратко пересказала размышления по поводу темного ментала, Ирри молча выслушала и в паузу уточнила:
— Вы будете вести занятия у адептов?
— Старшие курсы. Младшие возьмет Каваш, — информировал он.
Ирри тут же передала ему информационный листок для составления расписания. А потом еще один:
— Коллеге передайте, пожалуйста. Пятый курс у вас?
— Нет. С шестого.
— Значит, адептка может решить этот вопрос либо с мастером Кавашем, либо, как я ей только что сообщила, с любым другим темным менталистом или жрецом?
— Подробности, — тут же потребовал он.
Ирри пересказала, менталист кивнул, соглашаясь, и обратился к адептке:
— Да, план метрессы Табош реален, если кто-то из нас даст подобное заключение, этого будет достаточно. Сам я буду занят и вами не займусь. Послания от любого жреца, не обязательно темного бога, хватит. Доброго дня.
Адептка попрощалась и мигом ушла.
— Вы гений, — призналась Ирри. — Она обычно по полчаса не замолкает. Весьма перспективный алхимик, не слишком талантливый, точнее, вообще середнячок, но настойчивый и целеустремленный, поэтому на кафедре ее ценят. Кстати, меня зовут Ирриана.
— Мастер Намиль, — представился он в ответ, с интересом изучая Ирри.
— Приятно познакомиться.
Тут подошел завхоз и поклонился менталисту.
— Здесь без церемониала, нам предстоит постоянное общение.
— Как Вам будет угодно, — согласился завхоз.
Мастер жестом пригласил войти в зал и сам вошел последним. Ирри устроилась поближе к выходу и, как оказалось, менталисту. Благо, сесть она не успела, потому как остальные встали. Поклоны и реверансы со всех сторон вызвали законное предположение. Менталист кивнул с усмешкой и сказал:
— Доброго дня, полагаю, вам известно, что с сегодняшнего дня я ректор Темного Университета. Мое имя Мастер Намиль ОльтГаан, принц Кассиль Намиль Эу. До недавнего времени возглавлял полк 'Последний вздох', теперь буду взаимодействовать с вами. А раз сотрудничать будем плотно и постоянно, обойдемся без церемониала. Когда он потребуется или будет уместен, я сам об этом сообщу. Поэтому давайте познакомимся и перейдем к обсуждению основ.
Принц, причем старший, военный, эти, кажется, до смерти военнообязанные, темный менталист и ректор ее университета. Почему вместо восторга и предвкушения воплощения любовного романа ее пробрала нервная дрожь?
Как оказалось, это было проявление несуществующего у нее дара предвидения. Ознакомительное, по словам мастера Намиля, совещание затянулось на шесть часов, за которые ему сообщили основные сведения, рассказали о сделанном, кратко обрисовали не сделанное и дожидающееся решения ректора. В основном, значительная часть не связанного напрямую с учебным процессом простаивала из-за отсутствия готового принимать решения и быть крайним в случае чего. Теперь, когда появился этот мудрый человек, ему предстояло решить бесконечный круг вопросов. По порядку отчитались все службы, оба деканата и кафедры. Было сказано об отсутствии нужных единиц и подразделений, создание которых тоже было головной болью ректора. Ирри, послушав все, кратко протоколируя мероприятие, искренне посочувствовала бедолаге, на которого это решили взвалить. Вопрос, за что такое наказание, она решила уточнить чуть попозже. Лично Ирри было нечего сказать, она призналась, что нужен ответственный по учебной работе, нужна канцелярия и она очень ждет секретаря ректора для передачи части документоведения и делопроизводства. А так все более-менее, бумаги у нее обрабатываются, расписание постепенно составляется… тут пришлось прерваться на вопрос и объяснить, что уже составленное не устроило преподавательский коллектив, поэтому приходится делать новое, а еще не все сообщили о своих требованиях и пожеланиях. Явно удивившийся менталист внимательно изучил информационный листок с пояснениями и примерами и пообещал до понедельника передать заполненный бланк, после чего обсуждение пошло дальше.
Совещание закончилось кратким подведением итогов, заверениями в помощи и решении всех вопросов и новостью о следующем собрании как раз через неделю, а пока у всех есть задания. Кстати, в понедельник начнет работу его секретарь.
— Всем хорошего выходного, приказы на подпись можно передать сразу через учебную часть, начну смотреть на выходных.
После молниеносного посещения дамской комнаты, где их оказалось много, все присутствующие дамы на совещании, Ирри шепотом спросила у заведующей кухни, за что ректора сослали к ним, та даже поперхнулась очередным вздохом.
— Сослали?
— Наказали. Думаю, в армии ему было попроще, — пояснила Ирри. — Вы не слышали?
— Нет, — осторожно ответила она.
— Ничего, рано или поздно узнаем, — заметила Ирри
— Естественно, — кивнула та и пожаловалась. — Теперь весь выходной насмарку, столько всего составить надо.
— Это точно. Ужас какой…
— Да. С одной стороны, проще с ректором, без него была неразбериха, а с другой, пока порядок появится, еще время перемен пережить придется.
Сказав то ли цитату, то ли житейскую мудрость, та ушла в свои владения, а Ирри отправилась в учебную часть, ей пора собираться домой. Расписанием займется в понедельник. Не тут-то было, пока собрала вестники и пометки преподавателей, пока разобрала жизненно важные бумаги, пошел поток передающих приказы для ректора. Ирри убрала декоративную перегородку, ушла к полотнищу расписания, заодно освободив крайний стол для бумаг ректора и сразу устроив две стопки своих распоряжений, и занялась работой. Кое-какие данные у нее были, начало для конструирования имелось. Сложить пазл расписания — как решить головоломку: почти невозможно вначале и весьма интересно ближе к концу.
Возникновение головной боли отрезвило. Голова у нее болела реже, чем никогда, примерно раз в год, и всегда выбивала Ирри из нормальной жизни. Явление редкое, странное и непонятное, не говоря уже о неизвестности причины и сложностях с избавлением. Часы показали восемь, рабочий день закончился аккурат в пять, а учитывая отсутствие обеда, так и в полчетвертого.
В это время в ее владениях явно и приметно царствовали двое: ректор и еще какой-то непонятный тип. Видимо, недоумение оказалось заметно, ибо оба мгновенно повернулись, отвлекшись от своих бумаг.
— Простите, — вдруг сказал тип и натянул на голову обод. — Ваша головная боль — результат нашего привычного общения.
Обод у типа был попроще, без симпатичных черных камушков, зато, судя по виду, древний. Или обращались с ним хуже. На осмысление услышанного ушло еще пару секунд, после чего, дойдя до божественного стеллажа, места хранения рун и форм всех богов, Ирри достала руну богини возмездия, она первой под руку попалась из темных, и, проколов палец, нарисовала знак защиты. Кровь мгновенно впиталась в камень, и головная боль прошла сразу же.
— Все. Можете продолжать, — сообщила Ирри, ставя камень обратно.
— Как вы это сделали? — удивленно вытянутое лицо мастера Намиля смотрелось странно.
— Защита с помощью божественного. От менталиста, желающего прочесть или повлиять, может помочь, а может и нет, от ситуации зависит, а от случайного воздействия, как сказали, помогает всегда. С темными богами договориться проще всего, в обмен на кровь и капельку жизненной силы они могут многое. А что? Вы не знали? — теперь пришла очередь Ирри удивляться, во время ее слов недоумение возрастало, а не уменьшалось.