ЖИВОПИСЬ
Исаакиевский собор хранит под своими сводами единственное в своем роде собрание русской монументальной живописи середины XIX века, создателями которого являются известные художники, представители русской академической школы К. П. Брюллов, Ф. А. Бруни, Н. М. Алексеев, В. К. Шебуев и многие другие.
Несмотря на то что создание такого крупного цикла картин, икон и росписей, каким, несомненно, является живописный комплекс Исаакиевского собора, должно было стать значительным событием в художественной жизни России, этого не произошло.
Практически не было никакого художественного конкурса, и заказы на живописные произведения распределялись в большинстве своем исходя из личных симпатий наиболее влиятельных сановников Синода, и прежде всего самого императора.
Среди художников, получивших заказы, наряду с прекрасными мастерами - К. П. Брюлловым, Ф. А. Бруни, В. К. Шебуевым, Н. М. Алексеевым, к работе были привлечены и второстепенные живописцы - Т. А. Марков, Ф. А. Рисе и другие.
Все это обусловило в значительной мере неравнозначность живописных произведений в техническом, композиционном и художественном планах.
Выбор художников для росписи собора и распределение сюжетов проходили в несколько приемов. Общий проект содержания и расположения картин был составлен Монферраном с учетом замечаний и требований Синода. Художникам ставились жесткие условия, определявшие не только сюжет и композицию, но и определенный типаж.
К. П. Брюллов рассказывал: «Как-то раз я возвратился домой очень поздно и нашел на столе бумагу от министра двора, приказание явиться на другой день утром в Аничков дворец. Я нашел там Бруни, Басина, Неффа. Государь повел нас в свой кабинет, показал голову Христа Гверчино, без меры хвалил ее, говорил, что не видел лучшей… и хочет, чтобы русские художники приняли ее за тип». Так как тип Христа Гверчино был принят как единый для всех росписей, мнения художников даже не спросили.
В процессе работы в случае необходимости внести изменение в картину художник должен был уведомить об этом комиссию, а комиссия - Синод. Следовал длительный обмен бумагами, далеко не всегда завершавшийся успехом. Устанавливалась строгая последовательность работы: художники обязаны были в четыре месяца сделать эскизы, составить подготовительные картины в натуральную величину и поеле этого приступать к написанию картин.
Готовые эскизы оценивались Синодом, советом Академии художеств, Монферраном и императором. Николай I, например, сразу же забраковал 22 эскиза Брюллова, и художник вынужден был их переделывать. Окончательную оценку картине давал Синод. Только после его одобрения художники получали деньги за работу. В ряде случаев художники получали от Синода и «конкретные указания»: «В лице апостола Филиппа изобразить более смирения и кротости, а соответственно тому волосам дать другое расположение». Или: апостолу Петру «прикрыть колени и ускромнить выражение глаз». Не менее «глубокомысленные» рекомендации давал и царь: апостолу Андрею «кисть левой руки немного уменьшить». В такой обстановке художникам работать было необычайно трудно. Помощь им оказывал лишь ректор Академии художеств В. К. Шебуев, назначенный руководителем живописных работ в соборе.
Сложности были и в процессе написания картин. Успех их технического исполнения во многом зависел от качества подготовки грунта: всю оштукатуренную поверхность зачищали пемзой, затем нагревали при помощи жаровен или раскаленных чугунных плиток до 100 - 120 градусов, после чего покрывали мастикой, состоящей из воска, масла и свинцового порошка. По мере всасывания смеси поверхность покрывали этим составом несколько раз, а поверх всего наносили слой свинцовых белил и вытирали пемзой.
Несмотря на тщательную работу, грунт портился, и его приходилось неоднократно переделывать, а художникам в связи с этими неурядицами неоднократно переписывать готовые произведения. Монферран объяснял эти явления климатическими особенностями, сыростью внутри собора и тем, что кирпич и штукатурка не так способны принимать жирную смазку, как камепь. Создать устойчивый грунт удалось лишь в 1855 году, и к 1858 году живописные работы были закончены.
В западной части здания были написаны картины на ветхозаветные сюжеты, а в восточной - на евангельские. Самая большая картина площадью более 800 квадратных метров - плафон главного купола - написана К. П. Брюлловым.
К. П. Брюллов был сыном художника и первые уроки получил от отца. В 10 лет его отдали в Академию художеств. Учителями и наставниками Брюллова были А. И. Иванов-старший, А. Е. Егоров и В. К. Шебуев. По окончании курса Брюллов получил золотую медаль и право на поездку в Италию. Здесь молодой художник написал множество жанровых произведений романтического характера и замечательных портретов, но европейскую славу принесла ему картина «Последний день Помпеи». По возвращении на родину К. П. Брюллов несколько лет преподавал в Академии художеств.