Впрочем, спихнув Келлеров на Кобру и Михаила, я сразу выкинул эти дела из головы. Там справятся самостоятельно, а мне требуется переключиться на мир тысяча девятьсот семьдесят шестого года, для того чтобы воочию продемонстрировать товарищам из Политбюро ЦК КПСС образчик грубой работы на отдаленных от Советского Союза территориях. Если что, я имею в виду Пиночетовскую Чили, да и соседние диктаторские режимы Аргентины и Бразилии не вызывают у меня большого восторга. Никакой своей власти я там устанавливать не собираюсь, но беспощадно уничтожать спонсируемую американцами антикоммунистическую сволочь мне сам Бог велел, ибо это будет по совести. Кстати, китайским товарищам тоже невредно будет заранее знать, на что я способен, выходя из себя, если у нас не получится договориться по-хорошему.
Граничные условия операции не предусматривали участия в бою русских и советских контингентов, так что главными действующими лицами должны были стать изрядно застоявшиеся легионы Велизария. После Порт-Артура я использовал их в деле лишь минимальным образом, и вот теперь настало их время. На совещание, посвященное этому вопросу, я намеревался пригласить генерал-лейтенанта Велизария, специалиста по тонким и острым делам гауптмана фон Баха, командующего первым легионом Вернера фон Буксдевена, командующего вторым легионом генерал-майора барона Шарля Станисласа Марьона, командующего третьим легионом генерал-майора Тимо фон Циглера, командующего четвертым легионом генерал-майора графа Жозефа Мари Дессе. Эти четыре легиона составляли ударный корпус первой линии, в который я собрал самых подготовленных и легко обучаемых бойцов и командиров армии Велизария. При быстром подъеме вверх по уровням мироздания те, что не могут постигать все новые и новые военные премудрости, быстро превращаются в балласт, пригодный только для полицейской и гарнизонной службы. Командовали ударными легионами тоже лучшие из лучших: два тевтона и два бывших генерала Наполеоновской Великой Армии. Но, наверное, все четыре легиона сразу мне все-таки не понадобятся: внезапного захвата Саньтья-го-де-Чили с четырех концов я пока еще не планирую...
- А почему бы и нет, Серегин? - спросила у меня энергооболочка. - Не связанных другими операциями сил у тебя сейчас столько, что подобная задача тебе - плюнуть и растереть! Зачем понемногу ощипывать режим Пиночета со всех сторон, когда его целиком можно бросить в мясорубку твоей военной машины. Пусть все видят, какой ты могучий, решительный и непреклонный, и боятся, боятся, боятся. Кстати, в таком случае даже те четыре резервных легиона, на которые ты уже махнул рукой, тоже пойдут в дело.
Ну вот, мое третье «я» (если вторым считать младшего архангела) вдруг высказало свое мнение, да довольно резко. За ней, энергооболочкой, надо сказать, практический опыт Ареса длиной в несколько тысячелетий, который, даже если захочешь, не пропьешь. И в то же время имеются у меня определенные сомнения...
- Но ведь хотелось же, проделать все так тихо, чтобы никто ничего не понял, - подумал я. -Мол, Советский Союз по каким-то внутренним причинам вдруг взял и повернулся лицом к коммунистическому Китаю, а тот после смерти Мао взял и принял протянутую руку дружбы... И тут тоже небольшая группа, предположим, атаковала штаб-квартиру тайной полиции ДИНА, кого надо убила, кого надо пленила, кого надо освободила из застенков, а потом так же неожиданно отступила на исходные позиции, не оставив следов. А вдруг это были боевики подпольной прокоммунистической вооруженной организации MIR, а мы тут ни при чем.
- Ага, - хмыкнула энергооболочка, - тоже мне, размечтался один такой о незаметности. Если подмена одного Брежнева на другого и в самом деле прошла так, что никто ничего не понял, то погром, который ты учинил в Политбюро, отправив в отставку половину его членов, да смена караула на посту председателя КГБ взбаламутили всех вашингтонских советологов и кремленологов, заставив их чесать в затылке. Мол, что все это значит? И то же самое произошло в Китае. Смерть Мао со стороны выглядит вполне пристойно, ибо этого события давно ждали, а вот Чжоу Эньлай, неожиданно живым вознесшийся куда-то на небо, тоже, наверное, заставил в Лэнгли кое-кого призадуматься над тайным смыслом явления. Последний раз праведников живьем брали на небо эдак с пару тысяч лет назад. Никогда, мол, такого не было, и вот опять. Что нельзя было наложить на этот госпиталь сонное заклинание и умыкнуть главного пациента тихо, так чтобы никто не заметил, а не устраивать представления под куполом цирка в стиле Давида Копперфильда. С эрцгерцогом Францем Фердинандом у тебя в свое время все получилось так, что лучшего и желать было невозможно. Тихо пришли, тихо сделали свое дело и тихо ушли. Никто ничего не видел, а наследник австро-венгерского престола, что называется, взял и перековался. А почему и с Чжоу Эньлаем нельзя было так? То-то же, Серегин, тщательнее надо, без полетов во сне и наяву.