- Это все добрые новости, что ты принёс?
- Нет.
Аврора вздыхает. За последнюю неделю она сильно вымоталась, а рана окончательно выжимает все соки. Новостей было и так слишком много.
Дэвид закончил с обработкой раны и перелазит через женщину, удобно устроиваяст на другой половине кровати. Он вытягивается в полный рост и закидывает руки за голову и смотрит в кремовый потолок с лепниной и массивной люстрой.
- Совет желает разделить безродных студентов и потомственных. Ты конечно в Лайоне не училась, тебе не понять даже этого наверное в полной мере.
- Разделяй и властвуй... - прошептала Рора.
- Зришь в корень, Роро.
3
- Баркер, твоя смена закончилась, чеши домой! - большой Джей кричит через всё фойе молодому пареньку.
Майкл салютует в ответ и дописывает последнюю историю болезни.
Сегодня он работал в ночь. И это была самая спокойная ночь в его практике. Поспать конечно не удалось, но и бегать не приходилось.
Парень откладывает ручку и довольно потягивается. Зевает. Выходит из-за стола и направляется к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.
По пути с юным медмагом здороваются коллеги и пациенты. Он улыбается в ответ и время от времени запускает пятерню в чуть кудрявые каштановые волосы, чтобы в очередной раз взъерошить их. Майкл и сам не понимает, что это делает его только ещё более прекрасней.
Баркер происходит из рода самых обычных волшебников. Мама всю жизнь просидела дома воспитывая семерых детей. Она очень милая женщина. Хрупкая, невысокая. Её каштановые кудряшки постоянно выбиваются из причёски и падают ей на лицо, отвлекая. Губы пухленькие, носик маленький, глаза большие и серые-серые. Отец Майкла зовёт её ласково Мышкой и души в ней не чает. Сам он её полная противоположность: большой, косматый с грубым громким басом вместо голоса.
И тем удивительнее, что единственный их сын пошёл весь в маму. Такой же хрупкий, тонкий, с выпирающим кадыком, серыми большими глазами и кудряшками на голове. И голос тоже мамин, звонкий, весёлый.
Глава семейства постоянно шутит, что нужно и ему сына родить, а то мать родила только себе. Никто не обижается. Папа любит Майкла и Майкл это знает.
- До четверга! - юная ведьмочка на ресепшене кричит это парню вслед, когда тот что-то себе насвистывая и пританцовывая, проносится мимо.
Майкл не останавливается, но оборачивается и кричит в ответ те же слова, отзеркаливая их.
Майкл никогда не унывает. Наверное это можно даже назвать его девизом по жизни.
Он добирается до дома на своём любимом мотоцикле, который видал уже не один десяток лет. Гонит так, как будто от скорости зависит его жизнь. Но нет, Баркер просто любит скорость и адреналин.
Уже подъехав к дому, парень вспоминает, что мама просила после смены заехать за свежими молоком и хлебом.
- Вот блин.
Байкер стоит у мотоцикла. Одной рукой он прижимает красный шлем, а второй свободной вновь ерошит свои волосы, после чего проводит ладонью по лицу. Он устал.
Но расстраивать мать Майкл не любит, поэтому он снова садится за руль. И едет до ближайшего магазина. Там он тратит незначительную сумму и покоряет сердце продавщицы своей улыбкой и вежливостью. Вежливость это визитная карточка Майкла. Он безупречно вежлив. Безукоризненно.
Во второй раз припарковавшись у дома, парень вынимает ключ зажигания из своего верного друга и направляется к дому.
Сердце, казалось, пропустило удар до того, как мозг начал беспокоиться. Входная дверь открыта и виднеется небольшая щель, дающая доступ оглядеть внутренности дома.
Беспокойство жирной скользкой змеёй пробирается вместе со слюной по гортани и удобно устраивается в брюхе. Сжимаясь и сдавливая внутренние органы.
- Мам? - Майкл осторожно толкает дверь и достаёт кулон вызова Стражей, который выдавался всем медмагам ещё на первом курсе.
Никто не отвечает. Из недр дома не доносится ни звука. Только где-то в глубине души Майкла начинает что-то вопить и корчится в муках, так сильно, что закладывает уши.
Байкеру до зуда в пальцах хочется вызвать Стражей. Но он понимает, что нельзя. За ложный вызов грозит штраф, а его семья не может позволить себе лишние расходы.
Он делает ещё несколько шагов и проходит в дом. Тихо крадётся дальше. Но никого нет. Вообще никого. Майкл облегчённо вздыхает.
"Наверное мама пошла сама в магазин или куда-то в гости."
Мышцы расслабляются и он снова проводит рукой по лицу. Ночь без сна даёт о себе знать. Он поворачивается, чтобы подняться по лестницы на второй этаж к себе в комнату и застывает.
На полу в двух метрах от него из под стола течёт кровь. Эту жидкость он ни с чем не мог спутать. Тёмная глянцевая и уже начинающая подсыхать. Во рту стало вязко, а жирная змея внутри вновь заворочалась.
Майкл подходит к столу на, внезапно ставших ватными, ногах и медленно, как в замедленной съёмке падает на колени. Дрожащей рукой приподнимает низко опущенную скатерть и замирает. В отражении мёртвых, широко распахнутых, больших и серых-серых глаз он видит себя.