Николай первое время «ругался» с прислугой, считая, что она балует детей, но Вика с Аллой вставали на их защиту, образуя вместе 5-этажный барьер, который он взял, зайдя с тыла. Сами дети урезонивали старушек словами, что они не маленькие и могут проявлять самостоятельность. От этого те ахали и еще больше старались угодить детям. Витя и Юля быстро нашли выход из положения: «Папа бы не одобрил ваших действий, мы сами в состоянии решить проблему, не маленькие». Старушки всплескивали руками, на глазах появлялись слезы умиления и они уходили по делам, наверное, вспоминая своих, уже подросших внуков.
Михайловы позавтракали и собирались идти переодеваться в спортивные костюмы для игры на улице. Зазвонил телефон, Вика взяла трубку, ответила, включая громкую связь.
— Добрый день, я могу переговорить с Николаем Петровичем?
— Здравствуйте, простите, а кто его спрашивает?
— Моя фамилия Степанов, я бы хотел лично представиться Николаю Петровичу.
— Николай Петрович слышит разговор, по какому вопросу вы хотели с ним переговорить?
— Я сотрудник центрального аппарата ФСБ, сейчас нахожусь в вашем городе, рассчитываю на встречу.
Николай приложил палец к губам, обдумывая услышанное, потом тихонько шепнул что-то Вике на ушко.
— Хорошо, вас примут через 2 часа 10 минут, — сухо ответила Вика и отключила связь.
Ее настроение испортилось, и Николай попытался сгладить ситуацию, призывая глазами в помощники Аллу.
— Это ненадолго, родная, мы не меняем своих планов, он познакомится с нами, переговорит и уйдет. Так мы идем играть на улицу? — постарался придать голосу больше задора Николай.
Дети сразу же убежали переодеваться, Алла, поднимаясь по лестнице с Викой, поддержала Николая, говоря, что день пройдет по задуманному сценарию, пока мы укладываем детей спать после улицы, Коля переговорит с ним. Вот и все. И мы опять все вместе одни.
Вика понимала, что муж пригласил напросившегося гостя по делу, значит, была в этом необходимость, но оставался в душе небольшой осадок, не хотелось ей принимать никого и на пять минут. Всю рабочую неделю она оставалась с детьми, прислугой и охраной и сегодня не хотела отдавать мужа никому ни на минуту.
— А кто этот Степанов? — спросила Вика.
— Не знаю, я не знаком с ним, но из Москвы не просто так приехал, узнаем, когда появится. Местного я мог и в понедельник принять, — объяснил Николай.
— Ох, Коленька, придется тебя побить.
Вика сжала кулачки и пошла в атаку. Николай защищался, смеясь и пропуская «удары», на шум прибежали дети и, увидев игру, включились немедленно в баталию.
— Я за папу, а ты за маму с бабушкой, — восторженно кричал Витя Юле.
— Я тоже за папу, вас меньше, — отвечала Юля.
— Если ты за папу, то мамы с бабушкой будет меньше, — рассуждал Витя, — мы мужчины, справимся.
Началась «жестокая битва», дети подлетали вверх, весело вереща, кружились и бегали по холлу, садились на родителей верхом и рубились газетными саблями. Потом объявили перемирие и ничью, и пошли на улицу.
Юля с Витей строили свои мудреные лабиринты из песка, предлагая маме и бабушке отыскать выход, те обращались за помощью к Николаю, но подсказка не разрешалась правилами игры и он только посмеивался.
Алла сдалась, в очередной раз запутавшись в сложном лабиринте, предложила поиграть с отцом, но Юля возразила:
— Ты же знаешь, бабушка, папа из любого лабиринта выберется или поддается, а это нехорошо.
— С ним интересно задачки решать, ребусы разные разгадывать, а лабиринты — это же просто. Надо видеть объемно, как бы все сразу, тогда не попадешь в тупик, — объяснил Витя.
Вика предложила перейти на качели. «Пусть мозги отдохнут», — решила она. Практически уже не удивляясь ничему, Вика все равно беспокоилась и считала, что мозг ребенка не должен обладать столь объемной информацией. Она занимала их различными играми, рассказывала истории, просила наизусть прочесть что-нибудь из «Конька Горбунка» или «Руслана и Людмилы», отвлекая тем самым от умственной нагрузки. Николай замечал это, улыбался про себя и уже не объяснял более, что мозг перенасытиться не может, он следит за количеством и качеством информации.
Наигравшись, вся семья с удовольствием плавала в бассейне. Дети, привыкшие к воде с рождения, отменно плавали для своего возраста, но пережиток старых взглядов еще сидел в Вике, и она в рабочие дни тайком наказывала охране следить за детишками в воде. Охрана понимала материнское беспокойство, и всегда кто-нибудь из них присутствовал рядом во время купания Вити и Юли. Михайлову о таких вещах не говорили, но он знал и не вмешивался, чтобы не обидеть жену.
По заведенному распорядку дня, дети после улицы и купания вскоре должны уйти на дневной отдых, на это время Михайлов и пригласил Степанова, вернее чуть раньше, чтобы семья при необходимости могла познакомиться с ним.
Николай Петрович решил не встречать Степанова в гостиной, не показывать своеобразную боязнь или особое почтение к органам безопасности, так мог расценить полковник встречу и потом вести разговор свысока. Его сразу провели в холл на второй этаж.
Михайлов поздоровался, внимательно просмотрел удостоверение и пригласил присесть в кресло.
— Вино, водка, коньяк, пиво, сок? — предложил хозяин.
— Лучше пиво, — выбрал Степанов.
Тетя Катя поставила на стол несколько сортов пива на выбор, кириешки, вяленую рыбу и томатный сок, Николай Петрович кивком головы поблагодарил ее и она ушла.
Степанов молча, отпивая пиво маленькими глотками, изучал Михайлова, но и Михайлов, не взирая на гостеприимство, пока не собирался говорить первым ни о погоде, ни о том, чему обязан такому ведомству. Развалясь в кресле, он непринужденно потягивал свой томатный сок, как бы и не замечая Степанова.
Неизвестно, кто бы заговорил первым, ни тот ни другой не собирались этого делать. Обстановку разрядили подошедшие Вика и Алла.
— Знакомьтесь — Степанов Борис Алексеевич, полковник ФСБ из Москвы… Моя жена Виктория Николаевна… Алла Борисовна, ее мама, — представил обе стороны Михайлов.
Женщины сели в кресла по обеим сторонам от Николая Петровича, так, чтобы лучше видеть гостя. Случайно вышло или нет, но на Степанова падал свет и он был, как на ладони, хозяева же оставались в тени. Именно так бы принимал полковник гостей, находясь хозяином положения, и сейчас мысленно рассуждал над этим вопросом.
— Полагаю, Борис Алексеевич, вы приехали не за медицинской помощью, — сдержанно проговорила Петрова.
— Вы правильно полагаете, Алла Борисовна, — ответил ей так же сухо Степанов.
— Значит, вас интересуют вопросы безопасности?
Вика специально не конкретизировала вопрос и получила такой же ответ.
— Естественно, Виктория Николаевна, нас всегда интересуют проблемы безопасности, — попытался улыбнуться Степанов.
— Михайлов пока не вступал в разговор и Борис Алексеевич размышлял над несколько суховатым приемом, он ожидал не радушного, но более теплого приема. «Наверное, Михайловы хотели провести выходной день одни, посвятить его детям, друг другу, академику в течение рабочей недели вряд ли удается достаточно времени уделять семье», — рассуждал Степанов.
— Как ваши дети, наверное, легли спать? — решил спросить он.
— Еще нет, но скоро пойдут отдыхать, — дала понять Виктория Николаевна, что они с мамой скоро уйдут, оставляя мужчин для разговора. — Да вот и они сами.
— Можно, папа? — спросила Юля, первая увидев гостя.
— Можно, деточки, можно. Знакомьтесь, это дядя Боря, — ласково улыбаясь, ответил им отец.
— Я Витя.
— Я Юля, а вы умеете решать задачки? — сходу спросила она.