— А сейчас?
— Нет!
— Мазохист, что ли? — бью еще пару раз, пока ладони не начинают гореть. А этому хоть бы хны. Стоит себе и смотрит в одну точку, позволяя себя лупить. Так, а куда это Саша пялится, собственно говоря?
Слежу за его взглядом и натыкаюсь на свою голую грудь, которую не скрывает даже вода. Мать моя женщина. Пока выпускала пар на этого придурка, совсем забыла, что я тут, вообще-то, голая сижу. Поспешно закрываю груди руками, отмечая, как странно, болезненно набухли соски. От злости, наверное.
— Саш, — тяну тихо, медленно, добавляя в тон загадочных ноток.
— Да? — хрипит, вскидывая на меня поплывший, мутный взгляд.
— ПОШЕЛ. ВОН. ОТСЮДА.
Говорю тихо, но отчетливо. Чеканя каждое слово. И это срабатывает. Ковалевский встает, пошатывается и отворачивается от меня. Правда, задерживается ненадолго для того, чтобы скинуть в корзину мокрую рубашку и взять полотенце. А потом наконец сваливает, оставив меня одну.
Наверное, это странно, выгонять хозяина из его же ванной, но он меня сам сюда притащил, так что пусть терпит теперь.
После этой сцены ни о каком релаксе не может быть и речи. Поспала уже, спасибо. Быстро споласкиваюсь под душем, насухо вытираюсь и натягиваю сменные джинсы и блузку с открытыми плечами и расклешенными рукавами. Волосы наспех укладываю феном, оставив свободно распущенными.
Ну вот и все. Можно валить отсюда. Наконец-то. Правда, оказавшись в гостиной, резко торможу, поскольку вижу сервированный на двоих стол. Салаты, горячее, прикольного вида закуски, несколько видов десертов, большой чайник чая. Даже вазочка с цветами и бутылка шампанского в ведерке прилагаются. Только свечей в подсвечниках не хватает.
Саша стоит у окна, заложив руки за спину. На нем черные брюки и такого же цвета сорочка с закатанными до локтей рукавами. Видимо, глубоко задумался, потому что на мое появление никак не среагировал.
— Если планировал свидание, то зачем меня сюда притащил?
— Какое еще свидание? — Ковалевский оборачивается и недоуменно на меня смотрит. Потом соображает, что я имею в виду и невесело усмехается.
— Это не для свидания. Я для тебя ужин заказал. Ну, и для себя заодно. Тоже не обедал сегодня.
— Не стоило утруждаться, — говорю, запихивая пакет с испачканными вещами в рюкзак. — Я поеду домой.
— Яна, не дури.
— Слушай, кончай этот спектакль, Cаш! Я не буду тут сидеть с тобой, ужинать и вести светские беседы. Слишком дорого они потом обходятся. Прощай. Надеюсь, больше не увидимся.
— Ян, ты не мне сейчас хуже делаешь, а себе, — летят мне вслед тихие слова. — Ты еле на ногах держишься от голода, а собираешься сесть за руль. Хочешь в аварию попасть? Пострадать сама и жизни других подвергнуть опасности?
— Ты… — разворачиваюсь, чтобы дать отпор, но сдуваюсь. Какой бы Саша ни был сволочью, конкретно сейчас он во всем прав. И если со своей жизнью и здоровьем я могу делать все, что захочу, то подвергать риску других права не имею. А вдруг и правда сознание потеряю и врежусь в кого-то?
Вздохнув, кидаю свои вещи в то же самое кресло и присаживаюсь за стол. Саша подходит и садится напротив.
— Еда не отравлена, если ты этого боишься, — разводит руками. — Но если ты хочешь, я могу попробовать каждое блюдо.
И под моим скептическим взглядом он и правда это делает. Пробует по кусочку каждого блюда, и даже умудряется цапнуть ложкой кусочек шоколадного фондана. Цирк.
— А это зачем? — указываю рукой на цветочки и шампанское.
— Да забей, это Антуан, наш шеф-повар расстарался. — на лице мужчины появляется мимолетная улыбка. — Видимо, решил, что у меня романтический вечер намечается. Вот и проявил самодеятельность.
— Видимо, на то был резон. — пододвигаю к себе тарелку с супом. — Ты же вроде жениться собрался?
— С чего ты взяла?
И я замерла, прикусив язык. И что говорить теперь? Рассказывать ему о нашей встрече с Кариной и будущих планах я категорически не хочу. Одноразовый вечер я еще переживу, но встречаться с Ковалевским каждую неделю будет уже чересчур.
— В интернете видела новости, — наконец выдаю более-менее правдоподобную версию. Ведь по-любому он свою Кристину в свет выводит. Должны были попадать в объективы камер.