Дыхание Бриэль, наконец, приходит в норму. Ее блестящие глаза распахиваются, заставляя меня застонать, когда я вижу, что в них все еще горит вожделение.
Хорошо. Я с ней еще не закончил. Совсем нет.
— Так нечестно, — обижается она, приподнимаясь, чтобы потянуть меня за рубашку. — Ты видел меня всю, но я почти не видела ни частички тебя.
Я улыбаюсь ей, наслаждаясь ее рвением.
— Как пожелаешь.
Я сползаю с кровати и стягиваю рубашку через голову. Бриэль приподнимается на локтях, чтобы посмотреть на меня. И тут я вспоминаю, что она никогда на самом деле не видела мою ногу. Бриэль, должно быть, осознала то же самое. Она садится на кровати и тянется ко мне. Я подхожу к ней поближе, наблюдая, как она расстегивает пуговицу и молнию на моих джинсах.
— Дай мне посмотреть на тебя, — мягко просит она. Я киваю, позволяя ей стянуть ткань. Я снимаю джинсы и боксеры и стою совершенно голый перед единственной женщиной, которую я когда-либо любил.
Ее глаза не отрываются от моих, когда она кладет руку мне на грудь, молча благодаря меня за то, что я тоже отдаю ей эту часть себя. Я смотрю на нее сверху-вниз, моя кожа горит от ее прикосновений.
В конце концов, ее взгляд скользит по моей груди, рукам и животу. Она проводит по чернильным завиткам на моей коже, оставляя за собой огненный след.
Ее пальцы находят старый шрам на левой стороне моей грудной клетки. Осколок от взрыва застрял у меня в боку, оставив приятное напоминание о том дне. Бриэль наклоняется и целует вздувшуюся кожу. Это самый милый, самый чистый жест, который я когда-либо видел, и я чувствую, что влюбляюсь в нее еще больше.
Ее пальцы продолжают исследовать мое тело, и я позволяю ей. Оно все принадлежит ей.
Она находит еще один шрам на моем правом плече. Это пулевое ранение, которое я получил во время одной из своих первых миссий. Все было не так уж плохо. Медик сказал, что плечо — одно из лучших мест, где можно получить пулю. Я сказал ему, что это похоже на бред, который рассказывают люди, в которых никогда не стреляли.
Бриэль озабоченно хмурит брови, но не задает вопросов. Со временем она узнает все мои истории. Она узнает каждую рану, как внутреннюю, так и внешнюю. Точно так же, как я хочу узнать все о ней.
Моя до боли милая девочка нежно целует шрам на моем плече и продолжает покрывать поцелуями мою грудь, пока не добирается до сердца. Я знаю, она чувствует, как оно бьется о мою грудную клетку, и каждый удар пульсирует от потребности, желания и любви.
Она целует мою грудь, прямо над сердцем.
— Моё, — шепчет она мне в кожу, прежде чем прижаться к ней лбом. Ее пальцы скользят по моему телу, минуя бедро, пока не доходят до поврежденной кожи на ноге. Она не обращает на это внимания и не делает из мухи слона, она просто нежно поглаживает меня там, любя и эту часть моего тела.
Я ошеломлен ее милыми, нежными прикосновениями и мягким исследованием. Я беру двумя пальцами ее за подбородок и наклоняю ее голову к себе, прежде чем прикоснуться губами к ее губам.
Она сразу же раскрывается для меня, и я погружаюсь в ее нежный рот. Ее руки скользят вверх по моей груди и вокруг шеи, запутываясь в волосах на затылке, когда она притягивает меня ближе, пытаясь поглотить.
Внезапно она отстраняется от меня, и я следую за ней, как магнит, притягиваемый ее светом, ее прикосновениями. Ее руки скользят вниз по моему телу, и она гладит мой член, обхватывая пальцами его в обхвате и поглаживая до тех пор, пока я не готов кончить в ее ладони.
— Ты ощущаешься очень хорошо, солнышко, — стону я, останавливая ее движения. — Я кончу прямо сейчас, если ты еще раз прикоснешься ко мне, но я хочу быть внутри тебя, когда это произойдет.
— О... — она сглатывает. Я осторожно укладываю ее обратно на кровать и снимаю с себя последнюю одежду, прежде чем забраться на нее.
— Ты такая чертовски красивая. Такая идеальная. Такая моя. — Мой взгляд скользит по ее телу, и я не могу поверить, что все это для меня.
Я наклоняю голову и целую ее, засасывая ее язык в рот и поглаживая его своим. Мы прерываемся, чтобы глотнуть воздуха, и я облизываю ее горло, чувствуя, как учащается пульс под моим языком. Я протягиваю руку и провожу пальцем по ее щелке, собирая ее соки и проверяя ее готовность.
— Такая влажная для меня, красавица.
Она кивает, ее глаза блестят от вожделения. Я провожу пальцами по ее губам, втирая мед в нежную кожу, прежде чем слизать его и поцеловать. Бриэль стонет, и звук отдается прямо в моем члене. Моей развратной девчонке это нравится.
Я снова опускаю руку и собираю еще больше ее сладкого сока, размазывая его по своему ноющему члену длинными движениями. Я приближаюсь к ее входу и смотрю в ее пленительные голубые глаза, пытаясь найти в них какие-либо сомнения или беспокойство.
— Ты готова для меня, Бриэль? — она кивает. — Мне нужны твои слова. Мне нужно услышать это от тебя.
— Я хочу тебя, Эллиот. Пожалуйста, я готова для тебя. Я хочу быть твоей полностью.
Ее признание выводит меня из себя. Я рычу и вгоняю головку своего члена в ее тугую, горячую киску.
— Я буду нежен. Обещаю. Со мной ты в безопасности, — успокаиваю я ее. Я знаю, что будет больно, и мне ненавистна эта мысль. Но мне нравится знать, что я буду тем, кто сделает это первым.
— Я знаю. Я готова, пожалуйста, пожалуйста, Эллиот. Я жажду тебя.
Блядь. Это все, что мне нужно было услышать. Я вжимаюсь в нее глубже, достигая дна одним долгим толчком. Она хнычет и прижимается ко мне, зажмуривая глаза, когда из них вытекает единственная слезинка. Мое сердце сжимается от осознания того, что я причинил ей боль. Я убираю поцелуем ее слезу и утыкаюсь носом в ее шею.
— Спасибо тебе за этот драгоценный подарок, — шепчу я, уткнувшись в ее шелковистую, теплую кожу. — Ты в порядке? — я откидываюсь назад и вглядываюсь в лицо Бриэль.
— Я так наполнена. Мне нравится быть связанной с тобой вот так. — Ее киска сжимается вокруг моего члена, и я прикусываю щеку, чтобы не взорваться прямо здесь и сейчас.
— Блядь, солнышко, — стону я. — Ты так невероятно ощущаешься. Обожаю, когда ты обнимаешь меня, обожаю наполнять тебя. — Мой член дергается, без сомнения, предварительная сперма вытекает в ее киску. — Я должен двигаться. Ты в порядке? — спрашиваю я снова. Я могу умереть, если не начну двигаться, но я бы с радостью умер прямо здесь, если бы Бриэль не была готова.
В ответ на мой вопрос она двигает бедрами, извиваясь подо мной.
Я рычу и медленно выхожу из нее. Опустив взгляд, я вижу на своем члене следы ее девственности, кровь, смешивающуюся с ее смазкой. Я становлюсь невероятно твердым, когда снова вхожу в нее.
Задавая ровный темп, я двигаюсь в ней туда-сюда, наблюдая, как ее идеальная киска растягивается и заглатывает меня каждый раз. Это так чертовски возбуждает, что я не хочу отводить взгляд. В то же время мне нужно видеть лицо Бриэль, нужно любоваться ее великолепным телом, нужно видеть, сосать и чувствовать каждый дюйм ее тела. Я хочу ее всю, и я хочу этого прямо сейчас, черт возьми.
Я отрываю взгляд от того места, где мы соединены, и смотрю ей в глаза. Я вижу в ней ту же потребность, потребность обладать каждым дюймом, выжимать из наших тел все до последней капли удовольствия.
Она наклоняется и целует меня, прикусывая мою губу и втягивая ее сквозь зубы. Я рычу и вонзаюсь в нее сильнее. Она стонет и проводит ногтями по моей спине.
— Блядь, милая. Верно. Пометь меня, сделай меня своим.
— Да, да, о черт... — Бриэль стонет, когда я наклоняю бедра, чтобы коснуться ее сладкого местечка. — М-еще... Мне нужно...
Она даже не успевает закончить свою мысль, как я откидываюсь на пятки и закидываю одну ее ногу себе на плечо, а затем и другую. Новый ракурс погружает меня глубже, заставляет ее сжиматься, превращая мой член в сладкую пытку. Я вонзаюсь в нее снова и снова, сгибая ее пополам.