Эллиот удовлетворенно мурлычет, заставляя меня улыбнуться. Это начало всего, я просто знаю это.
Глава 9
Эллиот
Как только мы заходим в хижину, я подвожу Бриэль к дивану и прижимаю ее к себе. Она слегка дрожит, адреналин, накопившийся за день, все еще не выветрился. Я обнимаю ее все это время, ничего не говоря, просто позволяя ей чувствовать то, что ей нужно.
Когда моя милая девочка поднимает голову, уткнувшись мне в шею, я вижу остатки слез в ее ясных голубых глазах.
— Милая, — шепчу я. — Ты можешь рассказать мне, что произошло? Когда я зашел за тобой, секретарша в приемной сказала, что ты заболела.
Бриэль кивает.
— Моя мама ждала меня, когда я пришла в свой офис. Когда я не вернулась домой на все выходные, она, должно быть, послала своего наркодилера шпионить за мной или что-то в этом роде. Она каким-то образом узнала о нас. После того, как она наорала на меня и разорвала на части за то, что я шлюха, она пригрозила позвонить моему боссу.
— Я понятия не имел, что наши отношения ставят под угрозу твою карьеру. Я имею в виду, что, наверное, какая-то часть меня понимала, что это против правил, но я решил, что как только закончу свой последний сеанс, все будет в порядке.
— Честно говоря, я не уверен в правилах взаимоотношений между клиентом и медицинским работником, но я уверена, что то, что мы сделали — в моем кабинете, ни больше ни меньше — было нарушением правил. Я должна была заподозрить ее в блефе или просто на пару секунд остановиться и подумать о том, что она говорит. Я уверена, что у нее нет доказательств, и я действительно не знаю, сделала бы она что-нибудь, даже если бы и сделала. Моя мать точно не хочет привлекать внимание правоохранительных органов или военных к своему нынешнему образу жизни. — Бриэль переводит дыхание, когда я целую ее в висок. — Я была так потрясена, увидев ее, а затем тем, что она накричала на меня… Я была в странном настроении и просто последовала за ней к ее машине. Такая идиотка, — бормочет Бриэль себе под нос.
— Эй, — бормочу я. — Ты не глупая. Твоя мать манипулирует людьми и жестока, вдобавок к тому, что она наркоманка. Она бы сказала или сделала что угодно, чтобы получить очередную дозу, и, по-видимому, она это сделала. Боже, солнышко, мне так жаль, что меня не было рядом с тобой раньше.
— Это не твоя вина, — отвечает Бриэль, пристально глядя на меня. — Тебе не за что извиняться. Я знала, что моя мать выходит из-под контроля, и ничего не делала, чтобы остановить это, кроме нескольких разговоров, которые всегда перерастали в настоящую ссору. Это никогда не стоило потраченных сил. К тому же, каждый раз, когда я хотя бы намекала, что она слишком много пьет, моя мама тут же напоминала мне, что это все моя вина.
— А в чем твоя вина? В пьянстве?
Бриэль кивает, ее плечи опускаются. Я вижу, как ей стыдно. Я хочу избавиться от этого, но я знаю, что такая боль начинает проходить, только когда о ней говорят открыто. Мое солнышко научило меня этому.
— Да. Я... в некотором роде стала причиной развода моих родителей.
— Это маловероятно, — отвечаю я, хотя и не хочу, чтобы это прозвучало пренебрежительно.
— Ты прав, я просто слышала это так много раз. Шесть лет назад я застукала своего отца за изменой моей маме. Знаю, я самый невезучий человек на свете, потому что я либо застала, либо услышала, как родители занимаются сексом с другими людьми. — Бриэль закатывает глаза, и на ее губах появляется намек на саркастическую улыбку. Хотя я ненавижу историю, которую она рассказывает, я рад видеть, что частичка света возвращается в ее душу.
— Так в чем же твоя вина? — спрашиваю я.
— Следуя логике моей матери, она говорит, что если бы я никогда не уличила своего отца в измене, они все еще могли бы быть счастливы в браке.
— Ты серьезно? Абсурд. Ты же знаешь, что это неправда, верно?
— Я... да. В какой-то степени. Она снова и снова повторяла мне, что если бы я просто держала это в секрете, ничего бы этого не случилось. Однако, поскольку она знала об этом, у нее не было другого выбора, кроме как выгнать его. В любом случае, ее пьянство в обществе превратилось в самолечение, что привело к тому, что она стала пить все раньше и раньше в течение дня, и в конце концов, я не думаю, что когда-либо видела свою маму без бокала в руке.
Бриэль погружается в меня, черпая из меня силу. Это все ради нее.
— Я знаю, потребуется время, чтобы отучиться от всей лжи и извращенных стереотипов мышления, которым научила тебя твоя мать, но я буду рядом, чтобы каждый день напоминать тебе, какая ты смелая и сильная, что смогла разорвать этот порочный круг.
Моя девочка кивает, прижимаясь своим лбом к моему. Мы дышим одним дыханием, этот момент драгоценен и священен.
— Ты слишком добр ко мне, — шепчет она.
— Мы добры друг к другу, — говорю я, напоминая ей о том, что она сказала мне не так давно.
Бриэль утыкается носом в мою шею, затем целует меня там. Ее руки скользят вверх по моей груди, а затем она запускает пальцы в мою бороду, притягивая меня к себе для настоящего поцелуя.
— Ты нужен мне, — шепчет она мне в губы.
—Я не хочу причинять тебе боль после всего, что ты сегодня пережила. Тебе больно? — она качает головой, нет, но у меня все еще есть сомнения. — Давай примем душ вместе. От теплой воды будет приятно.
Она прищуривается, глядя на меня, но затем на ее лице появляется хитрое выражение.
— Возможно, ты думаешь, что отвлекаешь меня, но это шутка в твою пользу, потому что я всегда хотела заняться сексом в душе.
— Блядь, это даже нечестно, — простонал я. — Когда это ты успела научиться так грязно выражаться?
Однако я не даю ей возможности ответить, прежде чем потянуть мою красивую, сексуальную, сильную женщину в сторону ванной. Она хихикает, и я улыбаюсь ей, наслаждаясь звуком ее смеха. Она невероятна. Бриэль улыбается, даже после всего, что случилось с ней сегодня, да и вообще, после всей ее жизни.
И снова я поражен тем, насколько ошибочным было мое первое впечатление о ней. Все, что я видел, — это внешнюю привлекательность, и думал, что ей все дается легко. На самом деле, моя девочка сильнее всех, кого я когда-либо встречал. Она терпела то, чего никому не следовало бы испытывать, и все же каждый день просыпалась с целью исцелять других и вносить свет в их жизни.
Я включаю воду, проверяю температуру и раздеваюсь. Когда я оборачиваюсь, Бриэль уже обнажена, и я не могу сдержать голодного рычания, вырывающегося из моего горла.
Мы заходим в душ, и я наблюдаю, как теплая вода стекает по ее безупречной коже и изящным изгибам. Мои руки проводят каплями воды по ее плечам, талии и бедрам. Я хватаю ее за упругую попку и притягиваю к себе, громко целуя. Она закидывает одну ногу мне на бедро, и я крепко сжимаю ее, постанывая от того, как она раскрывается передо мной.
— Бриэль... — я стону ей в шею, прокладывая дорожку поцелуев вниз по ее стройной фигурке. Она двигает бедрами и трется своей горячей киской о мой чертовски твердый член.
— Пожалуйста? — хнычет она. — Мне нужно чувствовать тебя. Мне необходимо...
Я слегка отстраняюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.
— Что тебе нужно, солнышко?
— Мне нужно снова почувствовать эту связь. Это было всем. Не так ли?
— Ты чертовски права, Бриэль, — отвечаю я, прежде чем рассеять поцелуями все ее сомнения и неуверенность. Мои руки блуждают по ее телу, поглаживая, сжимая, наслаждаясь каждым дюймом.
Наконец, я прерываю наш поцелуй и разворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом к задней стенке душа. Бриэль понимает намек и прижимается к стене, выпячивая попку, демонстрируя мне полное доверие.