— Думаю, на этой неделе все, — произносит она по истечении часа. — Еще три сеанса, и ты от меня избавишься, — шутит она.
У меня скручивает живот при мысли о том, что я не смогу видеться с ней каждую неделю. Черт возьми, на данный момент я думаю, что мне нужно видеться с ней каждый день. Мы прощаемся, и я направляюсь к своему грузовичку, хотя пока не завожу его.
Сидя в безмолвной кабине, я размышляю о тихих словах утешения, сказанных Бриэль, о том, как она успокоила мой гнев и как она дала мне второй шанс. Ладно, больше похоже на пятый шанс после того, как я вел себя в последнее время, но все же.
Сделав несколько глубоких вдохов, я закрываю глаза и откидываюсь на подголовник. Впервые после инцидента на меня накатывает волна спокойствия, ослабляя вечные тиски, сжимающие мои легкие.
Я пока не хочу уезжать. Как только я отправлюсь в горы, я знаю, что мне придется поговорить с Уайлдером. Если Бриэль сможет простить меня, зная всего несколько недель, возможно, Уайлдер тоже будет открыт для разговора.
Вздохнув, я открываю глаза и ерошу пальцами бороду. Это эмоциональное исцеление так же утомительно, как и физическое. Может быть, даже больше.
Когда я завожу машину и смотрю на часы на приборной панели, я с удивлением вижу, что прошло сорок минут. Должно быть, я задремал, или, может быть, все эти эмоциональные переживания замедлили работу моего мозга.
Я уже собираюсь выезжать со своего парковочного места, когда замечаю вспышку рыжевато-светлых волос, которые могли принадлежать только одному человеку. Бриэль стоит перед машиной, которая, как я полагаю, принадлежит ей, и пытается понять, как открыть капот.
Я выскакиваю из машины и направляюсь в ее сторону, изо всех сил стараясь не насмехаться над тем фактом, что она ездит на жемчужно-белом «БМВ». Может, у Бриэль и серебряная ложка в зубах, но она настоящая и приземленная. К тому же, она единственный человек, который смог справиться со мной больше чем за неделю, так что это должно что-то значить.
— Эй, — приветствую я, ненавидя, когда она отшатывается от моего громкого голоса. Я не знаю, как быть нежным или милым, но ради Бриэль? Я просто могу попробовать. — Проблемы с машиной?
— Эллиот. Привет. Я думала, ты уже уехал. — Бриэль всегда была уверена в себе и держала все под контролем, по крайней мере, в зоне комфорта своего офиса. Однако сейчас она не в своей тарелке. Она уязвима и понятия не имеет, как починить свою машину, если даже не может найти защелку на капоте.
— Держу пари, что слева от твоего руля есть кнопка, которая открывает капот, — говорю я ей. Она смущенно краснеет и бросается к двери со стороны водителя. Секунду спустя капот поднимается.
— Спасибо, — говорит Бриэль. — Дальше я сама разберусь.
Я бросаю на нее взгляд и скрещиваю руки на груди.
— Да неужели?
— Ага. Определенно. Просто нужно проверить масло.
Мой взгляд становится еще более скептическим, когда она проводит рукой по различным деталям, из которых состоит двигатель ее автомобиля. Я не механик, но знаю основы технического обслуживания автомобиля. Если ее машина не заводится, то это не из-за нехватки масла. К тому же, эта машина выглядит еще недостаточно старой, чтобы нуждаться в замене масла.
— Итак, вон тот, — говорю я, указывая на щуп.
— Вот именно. Может, просто продолжим и... вытащим это? — это скорее вопрос, чем утверждение, и мне становится жаль ее. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя глупо или случайно поранилась.
— Почему бы мне не подвезти тебя домой? — предлагаю я.
— О, нет, в этом нет необходимости. Я могу просто позвонить... — она замолкает, ее щеки снова заливаются румянцем. Ее дыхание становится поверхностным, а подбородок начинает дрожать, как и сегодня утром.
— Я знаю хорошего механика, — говорю я ей. Это не ложь. Уайлдер работает в горах уже почти год, работает на стройплощадке, чинит машины, когда они ломаются, и следит за тем, чтобы все работало исправно. Мне нужно сказать ему, насколько я впечатлен его трудолюбием, но об этом придется поговорить в другой раз.
На секунду кажется, что Бриэль собирается отказаться, но затем ее плечи опускаются, и она кивает головой. Мне не нравится видеть ее такой — опустошенной, печальной, и это лишь малая толика той яркой, жизнерадостной женщины, которую я знал.
Я закрываю капот машины и веду Бриэль к своему грузовичку. Всю дорогу она молчит, только объясняет, как проехать к ее дому. Я даже пытаюсь завести пару разговоров, но она не клюет на приманку. Мы что, поменялись ролями?
Когда я сворачиваю на извилистую подъездную дорожку, ведущую к ее особняку, я наконец понимаю, почему она так неохотно просила меня подвезти ее. Сегодня утром я наорал на нее за то, что она ведет роскошную, дорогую жизнь, и вот я здесь, высаживаю ее у чертова замка с журчащим фонтаном перед входом и идеально подстриженными кустами вдоль подъездной дорожки.
— Спасибо, — торопливо говорит Бриэль, расстегивая ремень безопасности и распахивая дверцу.
— Подожди, — окликаю я. — Хочешь, я попрошу моего друга взглянуть на твою машину?
Прежде чем она успевает ответить, двойные двери особняка распахиваются, и появляется женщина в розовом шелковом халате и туфлях на шпильках в тон. Я хмурю брови, не зная, что с ней делать. Она, спотыкаясь, идет вперед, пошатываясь на своих нелепых туфлях.
— Мам, — говорит Бриэль, игнорируя меня и закрывая дверцу грузовика. Чем дольше я стою здесь и наблюдаю за этой сценой, тем сильнее у меня скручивается желудок.
Женщина подалась вперед, и Бриэль подбежала к ней, прежде чем та упала со ступенек крыльца.
— Не прикасайся ко мне! — прокричала мать Бриэль. Они обмениваются еще несколькими словами, которых я не слышу, а затем женщина обхватывает Бриэль своей костлявой рукой за плечо и тащит ее на последнюю ступеньку, заставляя Бриэль всхлипывать.
Я выхожу из грузовика, не в силах больше сидеть сложа руки.
— Здесь все в порядке? — спрашиваю я, мой голос строгий и сдержанный. Может, я и тупица, когда дело доходит до извинений и общения, но быть своего рода телохранителем — это как раз по мне.
Пожилая женщина в розовом халате смотрит на меня так, словно только что заметила меня и мой грузовик. Она оглядывает меня с головы до ног, на ее лице появляется гримаса отвращения, и я замечаю, что подводка для глаз и губная помада размазаны по всему лицу, как будто она только что очнулась от пьяного угара. Судя по всему, что я видел до сих пор, именно это, вероятно, и произошло.
Она отпускает руку Бриэль и хмуро смотрит на меня, прежде чем уйти обратно в дом. Я делаю шаг вперед, но Бриэль поднимает руки, безмолвно прося меня оставаться на месте.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягче.
Сначала она не отвечает. Она даже не смотрит на меня, ее взгляд сосредоточен на земле. Я ненавижу видеть ее такой. К тому же, теперь я чувствую себя еще большим придурком из-за того, что накричал на нее ранее. Да, очевидно, что деньги никогда не были проблемой в ее жизни, но это не значит, что у нее нет других проблем, с которыми она сталкивается. Я так долго был эгоистичным, погруженным в себя задницей, но я хочу измениться. Я хочу стать лучше. Я хочу быть кем-то, достойным Бриэль.
— Буду, — наконец отвечает она. — Я... пожалуйста, не... никому не говори.
— Кому мне рассказывать? Я одиночка, помнишь? — моя неудачная попытка пошутить вознаграждается легкой улыбкой. Я принимаю это. — Но, что более важно, — продолжаю я, — тебе не следует стыдиться поведения своей матери. — Бриэль пожимает плечами. — Ты можешь хотя бы дать мне знать, в безопасности ли ты здесь?