Это заставляет Бриэль вскинуть голову, и ее голубые глаза встречаются с моими. Она выглядит смущенной, как будто ей непонятно, что я забочусь о ее безопасности. Полагаю, после того, как я с ней обошелся, это справедливо. И все же, это ранит.
— Обычно она не такая… С тех пор у моей мамы были тяжелые пару лет… Ну, в любом случае. Я в порядке. Честно. Просто тяжелый день, да?
Я хмурюсь, мне не нравится, как пренебрежительно она относится к своей ситуации. С другой стороны, кто я, черт возьми, такой, чтобы критиковать ее за это? С того дня, как мы встретились, я был просто изворотлив.
Я не хочу уходить, но у меня нет других причин оставаться.
— У тебя ведь есть мой номер телефона, верно? Где-то в твоих рабочих записях или еще где-то?
Идиот. Просто дай ей свой номер телефона.
— Я в порядке, Эллиот. Спасибо, что подвез. Это не твоя проблема, и не тебе ее решать.
Я открываю рот, чтобы попытаться сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы удержать ее здесь, со мной, но у меня ничего не выходит. Бриэль грустно машет мне рукой, а затем убегает в дом, закрывая за собой двойные двери.
Вот черт. Мое солнышко все это время справлялось со своей травмой, помогая мне преодолеть свою. Она слишком хороша для меня, но я все равно хочу сохранить ее. Я хочу, чтобы ее свет принадлежал только мне, чтобы я мог лелеять его и наблюдать, как она растет.
Выезжая с подъездной дорожки и направляясь обратно в гору, я понимаю, что мне предстоит еще одна беспокойная ночь. На этот раз я буду беспокоиться о Бриэль, пока не придумаю, как ей помочь.
Глава 4
Бриэль
Я зеваю в пятидесятый раз за это утро, а затем издаю стон, когда смотрю на свой компьютер и вижу, что официально я работаю всего двадцать минут. У меня такое ощущение, что веки сделаны из железа, и мне требуется вся моя энергия, чтобы просто держать их открытыми.
Я смотрю на свое расписание и замечаю, что кто-то отменил свою утреннюю встречу, а это значит, что у меня достаточно свободного времени, чтобы сходить выпить кофе. Кофе здесь такой… ну, скажем так, я не настолько ненавижу себя, чтобы подвергать слизистую оболочку своего желудка такой кислотности.
Схватив сумочку, я выхожу из своего офиса только для того, чтобы врезаться в кого-то.
— О! — восклицаю я, делая шаг назад.
— Бриэль, — раздается знакомый, глубокий, хрипловатый голос, который преследует меня по ночам, когда я засыпаю.
— Эллиот? — я делаю еще один шаг назад, случайно распахивая дверь своего кабинета своими широкими бедрами. — Э-э, что ты здесь делаешь?
Я пытаюсь закрыть дверь, прежде чем он сможет заглянуть внутрь, но уже слишком поздно. Эллиот заглядывает мне через плечо, обводя взглядом мой кабинет, в котором есть подушка и одеяло на диване, а также дорожная сумка.
Он хмурится, его густые брови опускаются, когда он поджимает губы.
— Ты спала здесь? — спрашивает он. Я могу сказать, что он старается не выглядеть рассерженным, и я это ценю. Тем не менее, это смущает, и мне не нравится, что он интересуется моей личной жизнью больше, чем уже знает.
— Э-э-э...
— Ты часто это делаешь?
Эллиот снова смотрит на меня с напряженностью, с которой я не знаю, как справиться. Я отрицательно качаю головой, но он не собирается спускать мне это с рук. Я кивком указываю на открытый коридор позади него, показывая, что не хотела бы обсуждать это здесь, на публике. Я надеялась, что он поймет намек и уйдет, но вместо этого он распахивает дверь моего кабинета до конца и впускает меня внутрь.
— Я знаю, это выглядит некрасиво, — начинаю я, не поднимая глаз от пола, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, например, не выдать все свои секреты. — Я никогда раньше здесь не спала, я просто... — мой голос затихает, когда я думаю о прошлой ночи.
Теплая рука Эллиота обхватывает мою, точно так же, как он это делал вчера. Я перестаю нервно ерзать и впервые за весь день делаю глубокий вдох. Эллиот слегка тянет меня за руку, притягивая ближе к себе. У меня нет другого выбора, кроме как поднять взгляд на эти пленительные зеленые глаза, заглядывающие в самую нежную часть моей души.
Обычно суровый мужчина снова удивляет меня, когда поднимает свободную руку к моему лицу и заправляет несколько прядей волос мне за ухо. Я прижимаюсь к нему, наслаждаясь прикосновением его грубой кожи к моей щеке. Эллиот проводит большим пальцем у меня под глазами, где, я уверена, от недосыпания темные круги.
Он делает глубокий вдох, призывая меня сделать то же самое. Я делаю. Мы дышим вместе, пока он гладит мое лицо. Эллиоту не нужно ничего говорить. Я знаю, он понимает. У этого человека было много бессонных ночей.
— Что случилось, солнышко? — он бормочет. Я приподнимаю брови, услышав его ласкательное имя для меня, удивленная тем, как легко оно слетело с его языка. Неужели он думал обо мне как о своем солнышке? Я больше всего на свете хочу, чтобы это было правдой, но это безумие. Мы на самом деле не знаем друг друга.
Хотя я и думаю, что знаю, что это неправда. У нас с Эллиотом связь на другом уровне, более глубоком, чем я когда-либо делила с кем-либо. Я не знаю его любимого цвета, но знаю, что он, вероятно, считает такие вещи, как любимые цвета, глупыми и пустой тратой слов.
— Бриэль, ты не ранена? Твоя мама что-то сделала? — я удивленно смотрю на Эллиота, все еще не понимая, зачем он вообще здесь появился. Он пришел повидаться со мной? Спросить меня о чем-то? Проведать меня? — Поговори со мной, милая. Никогда не думал, что буду умолять о разговоре, но ты должна мне что-нибудь дать.
Милая. Еще одно ласкательное имя. Я на грани слез, так чертовски устала, и не только из-за вчерашнего вечера. С тех пор, как ушел мой отец, прошло шесть изнурительных лет. Даже до этого я не могла никому понравиться.
— Я не ранена, — говорю я ему, прежде чем он запрыгнет в свой грузовик и отправится на поиски моей матери.
— Хорошо. Это хорошо, — успокаивает он. — Давай присядем. Я не смогу помочь, если не буду знать, в чем дело. Впусти меня, Бриэль. Совсем чуть-чуть.
Я ценю иронию того, что наши позиции поменялись. Вчера я спрашивала его о том же. Я киваю, понимая, что мне нужно с кем-то поговорить. После того, что произошло между мной и мамой, с меня хватит. Я не могу вернуться и поддерживать ее образ жизни. Но на что это вообще похоже?
— Начни с самого начала, — бормочет Эллиот, возвращая мое внимание к себе. Он садится на диван, притягивая меня к себе, а затем обнимает меня за талию и прижимает к своему телу. Мир не кажется таким страшным и подавляющим, когда я полностью погружена в Эллиота. — Я подвез тебя вчера вечером, твоя мать была явно пьяна. Что произошло, когда ты вошла внутрь?
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю все это, готовая излить свою душу единственному мужчине, который когда-либо просил меня об этом.
— Моя мама была в ужасном настроении, — начинаю я. — И да, очень пьяная. Она начала пить еще тогда, когда… Ну, в любом случае. Не буду утомлять тебя всеми этими подробностями, — бормочу я. Когда я волнуюсь, мои мысли разбегаются в миллионе направлений.
— Эй. В конце концов, я хочу знать все подробности, — говорит Эллиот. — Но пока только шаг за шагом, верно?
Я киваю, заглядывая прямо в эти глаза цвета лесной зелени.
— Вот уже несколько лет мы живем вдвоем. Она стала пить еще больше, и в какой-то момент перешла на таблетки. Я не была уверена, употребляет ли она наркотики, пока вчера вечером не встретила ее дилера.
Каждый мускул в теле Эллиота напрягается, и из его груди вырывается низкое звериное рычание. Однако он ничего не говорит, и я воспринимаю это как сигнал продолжать.