– Мне просто интересно, при тебе ли твой телефон, – моя улыбка стала шире, когда она нахмурила лоб. Она выглядела смущенной и это подстегивало меня. – Ну, знаешь, чтобы сделать себе фото моего зада на долгую память.
Она сузила глаза и яростно шагнула ко мне.
– Не злись на меня, принцесса, это ты открыто таращишься на мои булки. Это я должен чувствовать себя использованным.
– Я не смотрела.
Как бы мне хотелось верить этим словам, но ее глаза ее же и выдали. Она даже не смогла поднять на меня смущенный взгляд.
– Ты должен был закончить еще тридцать минут назад, – девушка решила вернуться к предыдущей теме разговора. – Ты точно квалифицирован для данной работы? Ты хотя бы знаешь, что делаешь?
Я кивнул. Мне нравилось, что эта цыпочка считала, что может перехитрить меня.
– Твой начальник проводил с тобой беседу о трудовой этике? – она снова попыталась построить из себя суровую и оскорбленную даму, но снова потерпела неудачу. Она была открытой книгой, и я наслаждался каждой гребаной главой. – Наверное, мне стоит просветить его насколько ты грубый и несносный.
– Возможно, он знает, – я пожал плечами, залезая в задний карман за визиткой. Протягивая ей ее, стал наблюдать за сменой выражения на ее лице. – Позвони ему, принцесса, и расскажи, как ты сексуально домогаешься до его работника.
Она выдернула у меня карточку, положив другую руку на оттопыренное бедро.
– Я… – она замолчала. – Я никогда… – о, я лицезрел целую битву, происходящую в ее голове. – Я не делала ничего подобного.
– Как скажешь, принцесса, – я снова пожал плечами и вернулся к работе, чтобы кое-что доделать.
Было слышно, как она чуть ли не зарычала от разочарования, прямо перед тем, как двинуться в другую сторону комнаты. Не оборачиваясь, я представил, как она ищет свой телефон. Моя улыбка стала настолько широкой, что у меня разболелись щеки.
В этот момент в моем кармане завибрировал телефон.
Вместо того чтобы ответить на звонок, я опустил голову и делал все возможное, чтобы не заржать.
С каждым гудком становилось все труднее сдерживаться, но вдруг что-то мягкое ударилось о мой затылок.
Обернувшись, я посмотрел вниз и увидел светло-голубую подушку. Очень медленно поднял взгляд и увидел, что глаза блондинки полыхали пламенем и таращились на меня.
– Ты только что кинула в меня подушку?
– Ага, – она даже ни капли не смутилась. – Считай своим везением, что это была не пустая бутылка.
Спустя минуту молчания она снова подошла ко мне и сложила руки по бокам. Из-за этого ее грудь выпятилась, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не опустить свой взгляд пониже.
– Ты просто задница, – то, как она это произнесла, опять вызвало у меня улыбку. – Должна сказать, я очень удивлена, что будучи владельцем бизнеса, ты такой неумелый. Должно быть, ты провел слишком много времени в офисе и поэтому тебе трудно что-то делать самому.
Я стоял перед ней с отверткой в одной руке и крышкой выключателя в другой, наблюдая за каждым ее движением. Девушка сморщила нос, словно ей не понравилось отсутствие реакции на ее слова.
– И прекратишь ты, наконец, улыбаться? – ее слова больше напоминали нытье. Я почти представил, как она топает ногой.
– Моя улыбка разжигает огонь внутри тебя? Заставляет тебя чувствовать то, что ты не хочешь? – решил позабавиться над ней еще немного, и на мгновение ее броня дала трещину, позволяя мне увидеть след улыбки в уголке ее губ.
Я словно дразнил голодного льва куском сочного мяса.
– Скажи мне, что тебе особенно понравилось?
– Ты, действительно, идиот! – я видел, что ей ненавистно мое влияние, но в то же время блеск интереса в глазах восхищал.
Она не ответила на мой вопрос и отправилась, как я предположил, в свою спальню, громко хлопнув дверью. Девушка даже не взглянула на меня, когда я постучал в ее дверь для подписи документов пятнадцать минут спустя, а просто расписалась в необходимых местах, прежде чем снова хлопнуть дверью перед моим носом.
Собрав свои инструменты и остатки материала, я посмотрел на оставленную копию документов. Хоуп Ларсен – было написано большими закругленными буквами, и подпись была точно такой же.
Небольшой дом я покинул с улыбкой, абсолютно уверенный, что снова увижусь с Хоуп. Так или иначе, но это произойдет. И думаю, следующая встреча ничем не будет отличаться от того, что произошло сейчас.
Ее поведение и дерзость должны не нравиться мне так сильно, а, наоборот, пугать, потому что она становилась слишком дерзкой, но прекрасной, когда ее провоцировали. Большинство парней убежали бы с поджатым между ног хвостом в поисках чего-то менее сложного. Но не я — я обожал добиваться своего, ведь победа всегда была самой сладкой! Особенно, когда получаешь желаемое. Мне нравилось быть победителем.
Хоуп заинтриговала меня своим противостоянием, ее потребностью казаться холодной и отстраненной. Я мог бы забыть ее, найти кого-то, кто не заставит меня напрягаться, но разве это интересно? Мне также очень понравилось наше подшучивание друг над другом. И я думал, что ей тоже, готова она признаться в этом или нет.
ГЛАВА 4
Хоуп
Я вошла в дом родителей с ведром клубники. Это была наша семейная ежегодная традиция. Приготовление клубничного джема. Никто не понимал зачем мы этим занимаемся, но это нас объединяло: моего отца, мою мать и меня. Мы любили клубнику в любом виде и в любое время суток, а джем на кусочке тоста казался настоящим раем.
Сегодня это помогло мне отвлечься от того непонятного чувства, которое мучило меня в течение последних нескольких дней. Я ощущала себя не в своей тарелке с тех пор, как этот раздражающий мужчина покинул мой дом. Пыталась забыть волнение от его присутствия, но это оказалось бессмысленным. Высокомерный и самоуверенный электрик, который преследовал меня в моих мыслях, оставался в них каждое утро и каждую ночь с того дня, когда бросил мне вызов в моей собственной гостиной. Он был самым большим придурком, которого я когда-либо встречала.
В течение нескольких дней я пыталась понять, почему позволила ему так разозлить меня. Меня раздирало от любопытства, как такой человек, как он, смог легко пробраться под мою кожу. Когда реальность обрушилась на меня, я почувствовала тошноту.
– Ты вспыльчивая, да?– Уолкер толкнул меня в плечо, дразня. – Пытаешься быть жесткой и отстраненной, но я вижу как ты закипаешь, Хоуп, вижу.
Я пихнула его, чувствуя, как меня пронзает ярость.
– Ты медленно, но верно раздражаешься.
– Заткнись, – буркнула я, двигаясь вокруг него, пытаясь приблизиться к корзине. – Ты играешь как девчонка.
Его смешки дико выбешивали, да и к тому же он использовал свою грудь, чтобы оттеснить меня подальше от корзины.
– Мы оба знаем, что ты не считаешь меня девушкой, дорогуша.
Реальность ударила по мне. С размаху. Трэвис был похож на Уолкера. Им обоим нравилось меня бесить, наслаждаясь моей буйной реакций, хотя я старалась скрывать свой внутренний огонь.
Трэвис явно получал удовольствие от моих эмоций. Для него это было верным знаком того, что я что-то чувствовала: гнев или похоть. Это его явно стимулировало дразнить меня дальше.
Добрый и милый Уолкер тоже был профессиональным мучителем, по крайней мере, когда дело доходило до меня. Он подкалывал меня и насмехался надо мной часами, просто чтобы вывести меня из себя. Никогда не упускал возможности меня подоставать. Злить меня было его любимым занятием.
Мистер Донован, или Трэвис, судя по его визитке, тоже нашел способ залезть под мою броню. Под щит, который я создала, чтобы никогда ни с кем больше не сближаться. Пусть даже на несколько минут, но он проник в пузырь, в котором я жила все это время.
Наверное, именно это меня так расстроило.
Я попыталась отрицать, что на мгновение почувствовала волнение от нашей пикировки. Он не уступил мне, и от этого мои угрызения совести стали еще больнее. Мне и без того было трудно смириться с фактом, что я вообще что-то почувствовала. Но нельзя было отрицать, что в тот день между нами определенно что-то вспыхнуло. Я ощутила волнение, от которого мое сердце стало биться чаще и трепетать, а пульс участился. На мгновение ему удалось заставить меня забыть про мою вину и мою печаль. Каким-то образом Трэвис заполнил пустоту внутри, возродил то, что я давно похоронила.