Едва лишь Костя с Македоном устроились за кучами хлама, как от домов появился Бажанов. Он присел на корточки, зашептал:
— Выяснили наши, где живет лодочник. Там вон, к лесопилке, в частном доме у одной зеленщицы. В задней половине. Окна темные, но кто-то есть. Вроде как огоньки папирос заметили агенты.
Можно было полагать, что в доме Коромыслов и Новожилов. Костя оглянулся на Македона:
— Что будем делать? Может, оцепить дом и ждать, когда те будут выходить? Или же за лодочником ворваться в квартиру?
Бажанов снова зашептал:
— А если Коромыслов сидит у окна и следит за улицей?
Да, Коромыслов мог сидеть и следить. И, увидев их с лодочником, открыть стрельбу.
— Надо взять лодочника все же, — решил Костя. — Попробуем у него все это выяснить.
— Лодочник не скажет, — вставил было Македон. Теперь Костя зашептал вроде Бажанова:
— Какой резон лодочнику молчать. Он же знает, что пуля и в него пойдет. Коромыслов примет его за выдавшего.
— Да, это верно... — согласился теперь Македон. — Значит, будем брать лодочника.
— Возле дома есть сотрудники? — спросил Костя Бажанова.
— Двое, — ответил тот. — И здесь двое.
— Пусть и эти двое идут туда же, — приказал Костя. — Держите оцепление. А мы попробуем в дом проникнуть с лодочником...
Бажанов посмотрел на него, хотел что-то сказать, но, пригибаясь, пошел назад к домам. Они остались сидеть, ждать лодку. В небе уже забелела луна, Волга была по-дневному светла. Вечер выдался тихий. С набережной доносилось негромкое звучание мандолины, близко к берегу проходили парочки в обнимку. Гукнул пароходик, тянувший на канате за собой паром — лошади на пароме стояли недвижимо, как уснули, фигурки людей тоже не двигались.
— Вот и лодка...
Македон кивнул, и Костя увидел, как от того берега, из-за барж, выплыла лодка и стала выходить на середину реки.
— Он ли только? — проговорил задумчиво Македон. — Может, кто-то другой, а наш лодочник спит уже.
— Он должен быть, — ответил Костя. — Грузчики точно ведь указали место, где он берет пассажиров.
С берега вниз спустились трое — в командирской форме молодой мужчина, полный мужчина в светлой рубахе и с кепкой в руке и женщина с корзиной, спешившая за ними. Туфли, надетые на босу ногу, спадали, и она нетерпеливо подбивала их с шумным шарканьем.
— Слава богу, — послышался ее голос. — Как раз и лодка.
— Нанесло, — проворчал Македон, все так же сидя на корточках, пристально вглядываясь в приближающуюся лодку. — Что нам теперь делать?
— Будем ждать, когда он кончит работу, — ответил Костя. — А кончить он должен скоро, потому как лодка нужна другим пассажирам.
Лодка приблизилась к берегу, вонзилась носом в песок, и тотчас из нее запрыгали пассажиры, больше парни в рабочих блузах, запачканных мукой, — видимо, рабочие с маслобойного завода. Они прошли толпой, переговариваясь, посмеиваясь, и от них издалека даже пахло дурандой, мукой, табаком. Последним из лодки выбрался перевозчик. Это был высокий мужчина в картузе, в длинном брезентовом плаще, высоких грубых сапогах. Лицо было черно от бороды, охватившей подбородок вроде каракулевого воротника. В бороде прятался окурок папиросы. Вот он выплюнул окурок в воду и обернулся к троим новым пассажирам:
— Кончил работу, граждане...
— Господи, да как же! — так и ахнула женщина.
— Кончил, — упрямо повторил лодочник. Он загремел цепью, притягивая лодку к вросшему в песок якорю. Завязав цепь, подхватил весла под мышки и, не оборачиваясь на стоявших в немом ожидании троих людей, двинулся по берегу.
— Пора и нам, — проговорил Костя. — Айда наперерез ему...
Они сбежали на берег, и, когда лодочник приблизился, Костя попросил:
— А переехать бы на ту сторону...
— Сказал я уже, — проворчал злобно лодочник. — Кончил работу. Не государственный человек. Как хочу, так и кончаю...
— Как же нам теперь переехать, служивый? — спросил Македон. — Срочное дело.
— А срочное — на посаженках махните через Волгу, — огрызнулся лодочник и двинулся было дальше.
— А коль утопнем, ты отвечать будешь, Павел Иванович? — проговорил Костя, беря за локоть лодочника. Второй локоть тут же забрал в руку Македон. Весла грянулись о песок. Лодочник нагнулся было за ними, но руки агентов держали его крепко:
— Ладно, никуда не денутся твои весла, Павел Иванович, — снова сказал Костя. — Давно под Курбой в Трухино не был? Будаков-то ждет вас...