- Сколько же в вас злого, Василий Трофимович! - спокойно заметил Горюнов.
Но я видел, каких усилий стоит ему сохранять спокойствие.
- Жизнь таким сделала, - тихо бросил Старостин. - Я когда родился, тоже был ангелочком, как все...
- Бросьте, Старостин. Большинство, не в пример вам, людьми становятся. Потому что не только о се5е, но и о других думают. Вернемся к Кропотову. Когда вы встретились с ним здесь, в Волжанске, у вас сразу же возник план его убийства?
- Может, это вам покажется враньем, но только скажу вам: и не думал я его убивать. Годы прошли, забыл я обиду. Потому и адрес свой дал. Думал, посидим, вспомним, выпьем. А он, гад, не пришел даже! Да я ж видел, как он струхнул, встретив меня. И злость опять на него поднялась. Все сразу припомнилось. Он ведь вам уже все рассказал?.. И о том рассказал, как я пригрел его, когда встретил зайцем трусливым, трясущимся, с беспатронным винтарём в руках? Как пожалел, как волок на спине, когда с поезда он спрыгнул и ногу вывихнул... Что ж, мне больше одной пули все равно не будет. Но я сейчас о Лешке говорю... У меня с ним личный счет. Дайте выговориться, гражданин следователь! Я хоть и злодей, да только все едино человек я, покуда живу. Так вот, волок я его на себе, хотя мог шлепнуть. Выхаживал, когда он заболел. А я заболел, так он, сукин сын, тут же меня и бросил, издыхающего... Однако ж я выкарабкался, потому как живучий!.. Вспомнил я, все вспомнил... И такая меня обида захлестнула, аж мочи не стало... Он-то, значит, инженером стал, в чистенькие вышел и встретиться брезгует... А я, Васька Старостин, как был быдлом, так и остался им? Э-эх! Не пришел он ко мне, а я ведь его ждал, душу хотел отвести... И сам не знаю, как ноги меня понесли к этой самой "Заре"...
- В котором часу это было? - перебил Горюнов.
- К вечеру...
- Вы входили в гостиницу?
- Входил, - кивнул Старостин. - Как же не входить!.. Я ж лифтер. Пришел лифты проверить. Ну, посмотрел на то местечко, где администратор ключи от номеров вешает. Увидел, что двадцать восьмого нет. Ага, думаю, значит, Лешка в своем номере... Я, само собой, не знал, что он с другим жильцом успел номерами-то обменяться, потом узнал... Да-а... Вышел из гостиницы, позвонил Герке Казакову, велел ему приехать, встречу назначил. Он сначала не хотел, отказывался, да не тут-то было! Сказал ему: "Сходишь к своим москвичкам и мне одно дело поможешь сделать..."
- Что за москвички? - спросил Горюнов.
- Не надо, гражданин следователь, - усмехнулся Старостин. - Раз вы про все раскопали, уж про москвичек-то и Герку Казакова наверняка знаете. Я битый, старый, я все вижу. Черту я подвожу под свою жизнь, все говорю, как на духу!.. А ежели вам для документов своих вопросы задавать нужно, пожалуйста, задавайте, я не против. Только комедь со мной не играйте!
- Таким образом, это вы помогли Гере Казакову устроить студенток Демину и Севрюгову в гостиницу "Заря"?
- Да.
- А почему вы решили помочь Казакову?
- Цель была; показать Герке, что все я могу, все! Иной раз мелочь сделаешь, а большую выгоду потом имеешь. Герка-то сам не мог устроить девчонок, которые ему понравились, мне позвонил. Может, он и меня проверял, авторитет мой...
- Зачем же ему это было нужно?
- Э-э, тут дало такое... Уходить от меня Герка стал, сомневаться... Потому я и решил: устрою этих девок в "Зарю", докажу Герке, что в моих руках сила.
- И вы позвонили администратору Новиковой и назвались директором кондитерской фабрики Серебровым?
- Точно так! Я сначала думал самого Новикова - он дружок мне попросить, чтобы он супруге своей в гостиницу позвонил. Но только он для нее не авторитет. Ну, я и решил назваться Серебровым. Уж ему она, думал, никогда не откажет. Так и вышло. Ну вот, значит... Встретились мы с Герой, я ему издалека Лешку показал и велел: "Познакомься с ним и до вечера позднего его забаламуть, а потом выйдешь из гостиницы и скажешь мне, когда он к себе в номер пойдет". Герка все сделал, как я велел. И отпустил я его. С Лешкой Кропотовым я хотел сам посчитаться... Долго я ждал момента. Снизу-то, с тротуара, плохо все видно. Ну, я и взобрался на пожарную лестницу. Сила-то у меня в руках еще осталась. И выстрелил. Скорее, по фигуре бил. А она вроде его, Лешкина. А что, помер тот мужик-то?
- Нет.
- Ну и ладно! Вот так все и вышло, гражданин следователь. Лучше бы Лешка Кропотов не попадался мне на глаза.
- Перейдем к убийству Герарда Казакова... Кто его застрелил?
- Я.
- Почему?
- Я ж вам говорю, что вырываться он стал из рук. Гордыню мне начал свою показывать. Я ему устроил испытание: велел сделать наводку на Дом быта, где отец его работает. Отказался он, паршивец. Повелел я тогда мальцам своим проучить Герку легонько. И чтоб обязательно все присутствовали. Как же иначе, дисциплина должна быть! Если хозяин велит, ему перечить невозможно. Побили его ребятки. Проучили. А он все артачится. Позвонил я ему домой по телефону-автомату. Грубит: больше, мол, не звоните, не хочу с вами быть. А тут к нему опер пришел. Про гостиницу стал расспрашивать: кто, мол, устроил москвичек? А звонил я! В "Зарю"-то... Значит, и на меня выйти могут, если Герка расколется - так я рассудил.
- А откуда вы узнали, что к Казакову приходил сотрудник милиции? спросил Горюнов.
- Герка, дурачок, мне сам позвонил, сказал про опера. Я ему и сказал, что это, мол, не телефонный разговор. Приезжай, дескать, паренечек, на станцию Суховей. Там встретимся. Там и встретились... Ну, пошли в лесок. А уж оттуда я один ушел.
- Как вы организовали преступную группу из подростков?
- Очень просто все оказалось! Я и сам удивился, как они, эти баранчики, пошли... Я, гражданин следователь, думаю, потому пошли, что силы в них много, кровь играет, охальничать требуется. А иные, наоборот, обиженными от других ребятишек ходят, как, скажем, Валерка Пахомов-заика... Тут, если с умом, из тех и других что хочешь лепи! А я давно желал сколотить себе такую группочку, оставить после себя память на долгие годы. Вот с Хряком, Мишкой Усовым, посоветовался...
- Вы давно знаете Усова?
- Как освободился, приехал в Волжанск, так сразу его и разыскал. Мне еще в колонии один человечек о нем напел. Хряк хоть и пацан, говорит, но малый дельный, ищет себе хозяина. Я и разыскал его. Полезным он мне оказался. Мне, гражданин следователь, на государственную зарплату никак невозможно прожить было. Я покушать люблю, винца попить. Так ведь еще и не старый, на баб поглядываю. И - власть люблю. Ох, как ее, любезную, люблю! Тогда я себя ощущаю!.. Вот, значит... Ну, Хряк мне и посоветовал Герку приручить. Он с ним год назад подрался. Говорит, сильный парень. Такой пригодиться завсегда может. Хряк и познакомил с ним. Вроде как случайно встретились мы. В картишки перекинулись. Я ему поначалу проиграл, а потом, конечно, выигрывать стал, много у него выиграл. Он-то ведь сопляком был, куренком еще, играть не умел, А азартный, заводной. Проиграть-то проиграл, а платить нечем! Через должочек я его к себе и привязал. Чтоб сильнее увяз, я ему иной раз еще деньжат подбрасывал. Мы с Хряком две добрые квартиры взяли, деньги были. Ну вот, когда Герка совсем к нам прилип, велел я ему новеньких ребятишек подыскивать. И вводить в наше общество. Само собой, меня никто из них знать не должен был. Только двое: Хряк и Герка. Ох, и люто ненавидели они друг друга! Я не возражал, когда они друг дружку иной раз поколачивали. Для острастки, говорят, полезно. Злее становятся. Но я, гражданин следователь, и с них и с других ребятишек глаз не спускал. Поэтому, когда Валерик Пахомов взбунтовался, тут я Хряку разрешил "успокоить" его через руки-то Сережки Родина. Этот шустрый парнишка далеко пойти может... Но я так понимаю, что все это уже разнюхали? Хорошо органы работать стали. Я потому и ввел такую конспирацию. Да сам ее и нарушил, сорвался на Лешке Кропотове... Но только очень он меня обидел, очень... А я ведь хотел с ним по-доброму. Да и тогда, в войну, как к брату меньшему относился. А он такой падлой оказался...