— В курсе, — последовал ответ. — Я только что разговаривал с начальником отделения по ПВР округа, он мне сказал.
— Ну и…
— Ну я и пришел к тебе потому, что завтра мы сможем доложить им наше мнение непосредственно.
— Да ведь они приезжают сюда совсем не затем, чтобы выслушивать наше мнение, вернее, не наше, а твое!
— Знаю. Но тем не менее собираюсь его доложить.
— Да ведь они все равно этого решать не будут!
— Знаю. Но я разговаривал с начальником ОПВР области. Он сказал, что если мы согласуем вопрос с окружным управлением, область возражать не будет.
— Когда ты с ним разговаривал?
— В начале месяца. Ты же знаешь.
Волохин, всем своим видом выражая возмущение, что с ним бывало чрезвычайно редко, достал из коробки папиросу и закурил.
Замполит будто не понимал, для чего Волохин спросил его, когда он разговаривал с начальником отдела политико-воспитательной работы. И ответил «в начале месяца» столь спокойно, будто с тех пор ничего не произошло.
— Да ты пойми, — сказал Волохин, — я не против самой постановки вопроса, я против того, чтобы ставить его сейчас, когда мы в таком положении!
— В каком же мы положении?
Волохин понял, что переубедить замполита ему не удастся. Разъяснять ему обстановку нужды не было: Проводников знал ее не хуже. Знал, что помимо нераскрытой кражи мехов, из-за которой разгорелся такой сыр-бор, предстоят изнурительные годовые отчеты, что именно сейчас, а не после Нового года, необходимо раскрыть еще ряд других, более мелких преступлений, что в такой обстановке менять начальника уголовного розыска, к тому же ничем себя, в общем, не скомпрометировавшего, основываясь лишь на каких-то субъективных ощущениях, попросту безрассудно. Впрочем, теперь, обжившись в отделе, Волохин допускал, что Костик более подходящая кандидатура на должность начальника отделения, однако был убежден: для ликвидации сложившейся на сегодняшний день напряженной обстановки смена начальника ОУР не только не принесет пользы, но, напротив, явится помехой. Люди настроились на определенный режим работы, впряглись, что называется, в общее ярмо, не расслабляясь ни днем, ни ночью, — и вдруг, как гром среди ясного неба, смена начальства! Неужели замполит этого не понимает?
— Ладно, — сказал Волохин. — Повторяю: в перспективе с тобой согласен, но в данный момент — категорически против. Поэтому требую объяснить: почему ты пришел ко мне с этим именно сейчас?
— Раньше сомневался, Владимир Афанасьевич. А теперь твердо уверен, что Шабалину на этой должности не место. Если хочешь подробнее…
— Подробнее не надо, — жестко прервал Волохин. — Сейчас не пойму. Другим голова забита. Думаю, что райком и райисполком тоже нас не поймут.
— Райком и райисполком я возьму на себя, — сказал замполит. — Они меня утверждали на этой должности, пусть теперь выслушают.
Волохин встал, вышел из-за стола и, повысив голос, что для Проводникова вообще было внове, прогрохотал густым басом:
— Так! Райком и райисполком ты возьмешь на себя! Начальника ОПВР ты на себя уже взял! Завтра собираешься взять Супонина и Довлетшина! — Он повернулся к своему креслу и, тыкая в него пальцем, продолжал — Может, ты еще и отдел полностью возьмешь на себя? Чего уж там мелочиться!..
Он прочно сел опять в кресло, как бы говоря этим, что пока все же он тут начальник, и неожиданно совсем с другой интонацией сказал:
— Слушай, Валерий Романович, ты меня знаешь, я не самодур. Зла на тебя держать не буду. Но прошу: подумай еще раз. Очень прошу: подумай. И не лезь ты завтра с этим вопросом к начальству.
— Я все продумал, Владимир Афанасьевич.
— Тогда все. Иди. Пока мы окончательно не поругались.
Замполит ухмыльнулся:
— Ничего. Как поругаемся, так и помиримся…
— Иди! — гаркнул Волохин.
13
Игорь терялся в догадках, и, поскольку не только не знал, но и в дурном сне не мог бы вообразить того, что выпало на долю этой девушке, ее таинственность и загадочность лишь привлекали его. Он не мог понять, почему она не хотела, чтобы он провожал ее домой; она оставляла его неожиданно, причем всегда в разных местах, так что он даже приблизительно не сумел бы ответить, в какой части поселка она живет, не говоря уже об улице и доме.
Вскоре после того, как они стали встречаться, Игорь сделал и еще одно поразившее его открытие. Он заметил, что девушка покидает его всегда в одно и то же время: между семью и половиной восьмого вечера, и ни минутой позже. Он строил различные предположения, но ни одно из них не выдерживало даже умозрительной проверки. Так, если бы у нее был муж или кто-то еще в этом роде, то она вообще вряд ли рискнула бы ходить с Игорем по улицам поселка. Если бы у нее были чересчур строгие родители, то неужели они не отпустили бы ее на семичасовой сеанс? Может быть, у нее есть ребенок, которого нужно в определенное время забирать из садика? Однажды, набравшись смелости, он прямо спросил ее об этом. Она удивилась и отрицательно покачала головой.