— Тебе, действительно, нравится заниматься этим? — спросила она, уловив в его голосе энтузиазм.
Джим задумался.
— Это то, что я знаю, чему меня учили. Это мое дело. — И, усмехнувшись, он добавил: — Хотя, если говорить правду, все это ничего не значило для меня последние полтора года. Но то, что я смогу разделить это дело с тобой, наполняет его новым смыслом.
В ее глазах сверкнула радость.
— Конечно, потребуется какое-то время, чтобы я могла кое-чему научиться, но я искренне хочу, чтобы мы всегда занимались твоими делами вместе.
— Но разве ты не хочешь продолжить свою медицинскую практику?
Лейла улыбнулась.
— Не сейчас. Сначала я хочу создать семью.
Джим просиял.
— Это здорово! Но если ты захочешь вернуться к своей работе, я не буду возражать. Больше всего на свете я желаю видеть тебя счастливой.
Лейла рассмеялась.
— Никогда не чувствовала себя более счастливой, чем в эту минуту.
— И я тоже.
Они решили объявить о своей предстоящей женитьбе этим же вечером. Лейлу больше не мучили сомнения. Она не знала, было ли это тогда каким-то инстинктивным узнаванием друг друга или в дело вмешалась какая-то другая таинственная сила, бросившая их навстречу друг другу, но чувство глубокой связи, возникшее между ними уже при первой встрече, умножилось стократно в последние несколько дней. Жизнь без Джима стала немыслимой для нее.
Когда они, уложив Адель спать, спустились вниз, Лейла с удивлением узнала, что Том еще не вернулся из своей поездки в Аделаиду. А он отправился в путь рано утром. Лейла не могла представить, что он мог делать в городе. Том оставил записку, что уезжает и вернется вечером, но не объяснил цели поездки.
Лейла испытала мимолетное чувство неловкости, когда они с Джимом вошли в комнату, где Мириам и Брук проводили время перед ужином. Она надеялась, что пожилая пара благосклонно воспримет эту новость и примет ее в свою семью без каких-либо серьезных условий. Разумеется, она не собиралась отступать, но ей хотелось видеть всех вокруг себя счастливыми.
Брук поднялся, чтобы предложить им напитки, но сын опередил его, торопясь сделать сообщение.
— Шампанское на стол! Я хочу отпраздновать самый лучший день в моей жизни! Лейла согласилась выйти за меня замуж!
— О! — воскликнул Брук, кивая в знак удовлетворения.
Затем, пытливо вглядываясь в глаза сына, столь похожие на его, и ища в них понимание, он сказал:
— Ты мой сын, Джим, и я хочу тебе счастья. Ни от кого не могло укрыться, что в последние дни происходили какие-то удивительные события. Надеюсь, что в Лейле ты нашел женщину своей мечты, как я нашел ее в Мириам.
Он повернулся к Лейле.
— Поверьте мне, что та спокойная уравновешенность, которую вы принесли в наш дом, покорила нас. Ни мы, ни Катрин не смогли дать Джиму того, в чем он нуждался после смерти сестры. От вас же исходит сияние, которое ощущаем все мы. И особенно маленькая Адель.
— Да, — согласилась Мириам, вставая со стула. Глаза ее излучали тепло, когда она взяла Лейлу за руки и запечатлела нежный поцелуй на ее щеке. — Мы надеемся, что вы будете счастливы с Джимом, — сказала она с такой неподдельной искренностью, что невозможно было сомневаться в ее чувствах.
— Благодарю вас, — ответила Лейла, глубоко тронутая добротой этой женщины.
Старший Фарли присоединился к своей жене и поцеловал будущую невестку в другую щеку. Затем он энергично пожал руку Джиму.
Лейла не удержалась и спросила Мириам:
— Вы не будете возражать, если Адель останется с нами?
— Вы ведь любите ее, а это главное, — ответила Мириам. — И ей, несомненно, будет хорошо с вами и Джимом.
Теперь стало очевидно, что разногласия вокруг Адели были вызваны не тоской Мириам по дочери и не какими-то ее притязаниями на девочку, а предложением Джима, сделанным Катрин. Так, по крайней мере, казалось Лейле.
Тем временем Брук Фарли откупорил бутылку шампанского самой лучшей марки и разлил его по бокалам, чтобы отметить столь важное событие в жизни семьи. Он произносил тост за будущее счастье молодых, когда вошел Том, держа в руках кожаный чемоданчик, который Лейла не видела прежде. Джим быстро посвятил Тома в суть дела, и тот успел поздравить жениха и невесту, прежде чем Брук вручил ему бокал шампанского и заставил сесть и расслабиться.
— Что вы делали в Аделаиде, Том? — спросил Брук, как только тот уселся поудобнее.
— Мне нужно было решить одну проблему.
Он медленно и внимательно обвел всех взглядом.
— Здесь как раз собрались все четверо, кого я хотел видеть, чтобы мне не пришлось пересказывать эту историю снова.