Я испытывал ту же боль каждый день, пока учился в академии. Всегда был окружен людьми, но ни к кому не привязан.
Но боль от потери членов команды, одного за другим, еще сильнее. Я не хочу потерять еще и Скар с Зилой.
Нам требуется почти тридцать минут, чтобы добраться до станции, и по пути мы впервые по-настоящему хорошо рассматриваем бурю темной материи. Она поражает своими масштабами – триллионы километров в поперечнике. Размер бури заставляет меня почувствовать себя насекомым, смотрящим в лицо Творцу.
Буря полностью черная, такая глубокая и всепоглощающая, что глазам больно на нее смотреть. Но время от времени она вспыхивает, испуская прерывистые импульсы квантовой энергии – темно-лиловый цвет становится кроваво-черным. Края бури извиваются, скручиваются и обвиваются вокруг себя, словно змеи размером с солнечную систему, сотканные из дыма. Но через несколько мгновений цвета гаснут, и тотальная чернота снова занимает свое законное место.
Отрезок огромного металлического кабеля тянется от станции на сотни тысяч километров в пульсирующую темноту. Когда мы подплываем ближе, я могу более отчетливо разглядеть, где он заканчивается – в колоссальных размеров сооружении в невидимом хаосе. Поверхность его плоская, металлическая, подернутая рябью, точно масло на воде. Тысячекилометровое свидетельство абсолютно невероятного безумия наших похитителей.
Квантовый парус.
Эта станция – не что иное, как буровая установка, которая наверняка обошлась в целое состояние. И фокус в том, что если заставить подобную штуковину действительно работать, то источник энергии будет просто невообразимым. Однако реальность такова, что установить квантовый парус в буре темной материи и привязать его к станции, на которой вы же и живете, – это все равно что обмазать свою любимую часть тела (или части) фрейяном и отправиться прямиком в логово каладианцев. То есть вы абсолютно точно напрашиваетесь, – нет, прямо-таки рассчитываете – на крайне неприятный и весьма вероятный смертельный опыт.
– Эти люди ненормальные, – шепчу я.
Мы приближаемся к заброшенной станции, все еще извергающей пар в темноту, ее корпус покрыт отметинами и весь почернел. Она настолько уродлива, будто ее построил кто-то очень злой. Не знаю уж, что такое с терранами и их чувством стиля.
Мы заходим в небольшой посадочный отсек, и хотя лейтенанту Ким все еще не удалось связаться со своим командованием, автоматические стыковочные устройства все же защелкиваются на обоих кораблях. И когда нас опускают на палубу, по всему шаттлу проходится дрожь от столкновения.
Как только двери отсека за нами закрываются, лейтенант Ким приказывает подняться на ноги. У меня сердце уходит в пятки, когда она ведет нас к воздушному шлюзу шаттла. И пусть меня сегодня уже девять раз убивали, тело все еще переполнено адреналином, а в голове звенят мысли о том, что я не хочу умирать.
Я не хочу умирать.
Дверь нашего шлюза с лязгом открывается, и мы входим во второй шлюз, соединенный с главным ангаром. Он залит мигающим красным светом. Направив на нас пистолет, Ким набирает код доступа, двери главного ангара открываются, и мы внезапно оказываемся в полнейшем хаосе.
Десятки людей в военной форме бегают вокруг, топоча ногами по металлическому полу. Из вентиляционных отверстий в потолке валит густой дым. Половина ангара погружена в темноту, другая – освещена аварийными огнями. Эскадрилья таких же истребителей, как у Ким, купается в мерцающем кроваво-красном сиянии. Терране снуют туда-сюда, на лицах респираторы для защиты от испарений. Скар начинает кашлять, Зила тоже. Вонь напоминает запах паленых волос и пластика.
В стене слева от нас длинное окно из плексигласа, и я вижу далекий парус, танцующий, словно воздушный змей во время шторма, а за ним бушует буря. Было бы почти красиво, если бы…
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Пробоина в корпусе с 13-й по 17-ю палубы.
Громкоговоритель временно заглушает все остальное, а когда он отключается, вместо него начинает выть надоедливая сирена.
– Пошел, – говорит лейтенант позади нас, тыча пистолетом мне между лопаток.
– Не очень-то хочется, – говорю я.
– Ага, то, что он сказал, – соглашается Скарлетт.
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Всему инженерному составу немедленно прибыть в секцию Гамма, палуба 12.