Сай’нуит.
Звездный Убийца.
Я смотрю на него, и сердце замирает. Отец восседает на вершине кристального шпиля в центре зала, словно император на своем кровавом троне. Пол усеян трупами и осколками, в воздухе смердит смертью. Он по-прежнему облачен в черные доспехи с высоким воротником и длинный алый плащ, ниспадающий на ступени. Десять серебряных кос закрывают половину лица, изуродованную шрамами. Но я вижу, как горят его глаза, – в них то же бледное свечение, что было и у Авроры, когда они сражались за судьбу ее мира.
Перед ним я вижу обширную проекцию – черную полосу, усеянную крошечными звездами. Я понимаю, что мы находимся в Складке, приближаемся к воротам. Интересно, почему цветовая гамма внутри Оружия не приглушена до черно-белого, как обычно бывает в Складке? Я гадаю, какими еще свойствами обладает этот корабль. Дело в кристалле? В эшварах? В нем?
– Отец, – говорю я.
Он не слышит меня. Не поднимает глаз. «Неридаа» приближается к воротам – каплевидным, кристаллическим, серебристого цвета.
– Отец! – кричу я.
Он бросает на меня взгляд, затем так же быстро отводит его, глаза горят, точно крошечное солнце.
– Кэлиис. Ты жив.
– Разочарован?
– Впечатлен. – Горящий взгляд скользит по Авроре, затем возвращается к черноте, раскинувшейся перед ним. – Но ведь ты всегда был сыном своего отца.
Отказываясь клевать на его наживку, я делаю шаг вперед, Аврора становится рядом со мной.
– Что происходит? Где флот Несломленных? Где терране и бетрасканцы? Как вышло, что враг так быстро захватил Землю?
Он облизывает губы, скривившись почти в оскале.
– Враг, – повторяет отец.
– Враг, которого ты должен был остановить! – рычит рядом со мной Аврора.
Его взгляд скользит в ее сторону. Оскал становится чуть шире.
– Ты глупа, девочка. Теперь я понимаю, почему мой глупый сын в тебе души не чает.
Она делает шаг вперед, стискивая пальцы в кулаки.
– Вот же ты…
– Подожди…
Я беру ее за руку, чуть сжимаю и смотрю, как перед отцом проплывает проекция. Мы проходим через ворота Складки в открытое пространство. Но, стоя так близко, я замечаю, что ворота выглядят… неправильно. По-старому. Повреждены ударами квантовых молний. Половина сигнальных огней не работают. Похоже, что их не обслуживали десятилетиями.
– …где мы? – спрашивает Аврора.
Отец усмехается, перекидывая выбившуюся косу через плечо.
– Вечно ты ищешь ответы не на те вопросы, девочка.
Глядя на систему, я узнаю звезду своего детства – ярко-голубую, словно сапфир, сияющий в океане тьмы.
– Это Таалос, бе'шмаи. На Таалосе IV живет колония сильдратийцев, космопорт, которым завладели Несломленные, после того как вышли из Внутреннего Совета Сильдры.
– Он… прибыл сюда за подкреплением?
– За подтверждением, девочка.
Аврора стискивает зубы, ее правый глаз вспыхивает, как при ударе молнии. Под ее кожей пульсирует свет, просачивается сквозь трещины на щеке. На мгновение воздух вокруг нас кажется маслянистым и заряженным током. Ее губы раздвигаются в рычании.
– Слушай, чихать я хотела, насколько у меня все болит, а еще на то, чего мне это будет стоить, но если ты снова назовешь меня девочкой, мы с тобой закончим то, что…
– Тишина, – говорит отец.
Аврора моргает.
– Ладно, может, я нечетко изъясняюсь, но ты не будешь так со мной разговаривать. Не будешь называть меня девочкой, требовать тишины и обращаться со мной так, будто я дерьмо у тебя на подошве. Я – Триггер эшваров, и, в отличие от тебя, у меня хватило смелости выступить вперед и…
– Нет.
Отец встает, слегка хмуря брови, и смотрит на звездную систему, проецируемую перед ним.
– Прислушайся, – кивает он. – Там.
Я смотрю на Аврору. Она встречается со мной взглядом, поджимая губы. Я чувствую, как ее разум расширяется. Она поднимает руку, словно протягивая ее к далекой звезде. Знакомое бледное сияние освещает ее радужку, просачивается сквозь трещины на коже.
– Не могу… я ничего не слышу.
Он кивает:
– Тишина.
Отец смотрит на Таалос, его лицо – холодная маска.
– Колония из почти полумиллиона человек вращалась вокруг этого солнца. Все они были Несломленными. Верными до самой смерти. – Он переплетает пальцы и глубоко вздыхает. – И она настигла их. Всех и каждого.