— Хм… Я не мешаю?
Кеан вздрогнул, отстранился от девушки. Та ужиком вывернулась из-под него, подхватила кувшинчик с маслом и убежала в один из темных порталов.
Кассий! Кеан прожег его недовольным взглядом. Крепкий мужчина нежился в соседней ванной. Как только Кеан не заметил такого здоровяка? Все внимание отвлекла на себя Настурция. Кеан шагнул в купель приятеля, скорчив недовольную физиономию. Кассий же, наоборот, подрагивал от беззвучного смеха.
— Что смешного? — прорычал молодой протектор. — Нельзя было сразу сказать?
— Как можно! — насмешливо ответил Кассий. — Пропустить такую... ик...сцену страсти!
Кеан поморщился:
— Кас, ты опять пьянствуешь? Что на это скажет отец Симино?
Собеседник бултыхнул жидкостью в кувшине:
— Ты ошибаешься, приятель. Я трезв как праведник, а это... это масло. Виноградной косточки. — И он раскрепощенно заржал.
Кеан снисходительно улыбнулся. Отчитывать этого черного медведя — только попусту тратить время. Почему ему дали эту странную и даже унизительную кличку? Это ж надо, чтобы протектора назвали не в честь святого, а в честь любимого пса Благого. Сам Кассий на это не обижался и только с усмешкой повторял, что он и есть пес, только двуногий, и поэтому обязан оправдывать звание животного.
— Поосторожней с вином, так и утонуть в ванной можно, — фыркнул Кеан. — Что за нелепая была бы смерть!
— Такая же нелепая, как и быть застигнутым врасплох голой девкой, — совершенно серьезным тоном ответил Кассий.
Кеан внимательно посмотрел на приятеля. К чему он клонит?
— Я давно отметил, как ты увлекся этой новой бабой… как ее там… сверх положенного…
Кеан скрыл раздражение за напускным равнодушием:
— Не понимаю, о чем ты? Разве они не нужны нам, чтобы утолять естественные потребности?
— Думаешь, это незаметно? Как плывет твой разум, стоит тебе взглянуть на нее? Каким ты становишься вдруг шелковым и... глуповатым?
— Глуповатым? — возмутился Кеан.
— Ага! — Кассий сделал глоток из кувшина. – Будь осторожен, не подпускай ее так близко к себе. Так недалеко и до Позорного Судилища.
Кеан снова вспыхнул, но крыть было нечем. Он действительно так увлекся ею, что позабыл об осторожности. Да как можно думать о чем-то, когда под тобой такая женщина?
— Закон Благодати не просит от нас целибата, но требует хранить в своем сердце только священные постулаты, а женщины нужны только для продолжения рода, больше они ни на что не годны. — Кассий сделал еще один затяжной глоток и откинул волосы со лба. — Это всего лишь две сиськи, щель и гладкое лицо. К тому же, насквозь грешное. Ты забыл, кто такие эти Сестры Отдохновения? Это жены и дочери клятых еретиков, вот кто. Протекторат милостиво берет этих преступниц под свое крыло, чтобы они исправно выполняли долг женщины перед мужчиной. Не стоит наделять ее душевными качествами, выкинь симпатии из головы.
Кеану хотелось прямо сейчас набить ему морду, но, во-первых, он не сможет побить здоровяка, а во-вторых, его слова горчили правдой. Он действительно увлекся Настурцией, и это могло плохо для него кончиться. Страницы назидательных романов пестрят историями о том, куда рыцарей заводит любовь к женщине. Кеан не хотел попасть в Книгу Позора. Дисциплинарный Комитет и так довольно часто проводил слушания по поводу его поведения. Старые проповедники полоскали его, словно рис в кадушке, это нередко заканчивалось искупительными плетями и постом. Одно дело получить пяток ударов от старых учителей, а другое — пронести бремя позора по всему форту, перед лицами мирян. Самое страшное – унизительное шествие по улицам города, в одной лишь рубахе и ржавых цепях, олицетворяющих смирение. Эта дорога заканчивалась пристанью, безымянным кораблем и ссылкой во имя Благодати. От одной только мысли об этом молодой протектор вздрогнул, как от озноба.