— Хорошо, я подумаю над твоими словами, — выдавил Кеан.
— Это хорошо! — Кассий размашисто похлопал друга по плечу. — А сейчас расскажи, куда ты запропастился. Что у тебя за дела?
В любой другой ситуации Кеан с удовольствием поделился бы с товарищем деталями, но отец Симино дал понять, что информация все еще секретна, даже для других членов ордена.
— Расследую одно убийство, — нехотя ответил он. – Но, честно говоря, я зашел в тупик…
Он вкратце рассказал о своих успехах, опустив все имена и прочие детали, которые могли бы открыть Кассию секретную информацию. Тот очень внимательно слушал, вставляя между репликами парня редкое «хм» и «угу». Повисло непродолжительное, молчание, прерываемое только тихим плеском воды.
— Почему ты не пошел в Некрополь? — спросил Кассий.
— Что?
— В Соколиную Башню. Вряд ли это их рук дело, но лучшего мастера по заказным убийствам не найти. Я сам ходил к ним однажды, и они помогли мне.
Кеан внимательно посмотрел в пьяные глаза друга, проверяя, серьезно он или хохмит.
— Только тебе нужно успеть до ночи, — прибавил Кассий уже порядком заплетающимся языком. — Кто знает, может, они сами найдут ублюдка, крадущего их хлеб, и порвут на кровавые лоскутки.
Через несколько часов Кеан ехал по мосту, пересекающему реку Близняшку, в направлении Некрополя. По левую руку виднелся краешек Медного порта, долетали запахи с Заморского рынка. За рекой он углубился в стройные ряды домов. Через некоторое время над черепичными крышами показалась серая башня, похожая на грозящий небу палец. Кеан сразу напрягся. Он суеверно не любил Некрополь, этот город мавзолеев и склепов, управляемый двумя мрачными гильдиями. Краешек Эвуллы дотлевал на горизонте, когда Кеан наконец достиг обнесенного стеной района. Кирпич облупился и побелел от времени. Стража на воротах не стала останавливать его, только с холодной вежливостью отсалютовала копьями. В них не было обычного раболепия серых плащей. Кеан въехал в ворота.
Вблизи башня казалась еще более зловещей. Серый камень словно пил закатное солнце. Крюки для фонарей хищно щерились черной сталью, вызывая неприятные ассоциации с пыточными инструментами. Над порталом входа замерла пикирующая птицедева, растопырив когтистые лапы. Кехет, Богиня Убийств. Поговаривали, что в башне сокрыт ее храм, и сами вакшами не стеснялись предаваться ереси. Массивные двери никто не охранял. Кеан спешился, взбежал по ступеням, схватился за дверные ручки и почувствовал движение за спиной. Рука тут же метнулась к булаве, а взгляд — за спину, на две вытянутые серые фигуры, с ног до головы замотанные в какое-то тряпье. Даже лица скрывались за плотной тканью, в прорезях для глаз горели по две желтые искорки. У Кеана волосы встали дыбом, когда его взгляд пересекся со взглядами вакшами.
На страницах Закона Благодати встречалось множество бестий. Четырехкрылые морские драконы — тираны пучин. Сотканные из голубого льда индевики — верные слуги Ноды. Враноголовые гайи, что похищают души отступников, подкрадываясь через сны. Колдуны-эквийцы и оранганцы, запятнанные кровной связью с лесными демонами-нолхианами. Вакшами затесались с ними в один ряд. Проклятые нелюди, что б им вмерзнуть.
— Протектор Кеан Иллиола, — выдавил Кеан сквозь пересохшие губы. — К главе Гильдии Убийц.
Фигуры бесшумно отступили. Двери с тихим шорохом отворились, и протектор оказался в просторном темном зале, подсвеченным несколькими скупыми огоньками в альковах.