— Осторожней, господин, не споткнитесь, — прошелестело совсем рядом. — Могу ли я взять ваше оружие?
Рядом с Кеаном замер навытяжку серокожий парень, глаза и волосы которого отливали золотом. Непроницаемое лицо, а рука застыла в жесте просьбы. Кеан слегка забеспокоился, но спустя мгновение со вздохом водрузил палицу в руки мальчишки. Тот легко, словно щепку, подхватил железное древко и приглашающе махнул:
— Ступайте за мной, господин протектор. У гильдмастера как раз освободилась минута, чтобы поговорить с вами.
Он провел протектора вверх по винтовой лестнице. Вежливый, но небрежный тон мальчишки выдавал плохо скрываемое превосходство, и Кеан проглотил вопросы о том, как гильдмастер узнал о его приходе. Протектор слышал множество невероятных историй о вакшами, их скорости, силе и живучести, превосходящей любые человеческие возможности. Говорили, что те владели какой-то магией. Враки, скорей всего. Всеблагой давно искоренил магию.
С этими мыслями Кеан добрел до очередных дверей, и провожающий, изящно поклонившись, исчез. Кеан зашел в просторный кабинет, какой же темный, как и вся башня. За столом в центре комнаты сидел мужчина-вакшами. На щеках аккуратная золотая щетина, длинные волосы, два огонька в глазах и, что удивительно, все его лицо было испещрено золотыми узорами, словно вышивка на пепельной парче. Гильдмастер улыбнулся, обнажив острые клыки:
— Добрый вечер. Прошу прощения, что встречаю вас сидя, но, если я встану, что-нибудь обязательно упадет. — Он небрежно указал на башенки из свитков. — Присядете?
Кеан мог поклясться, что этого кресла по правую руку от него не было всего мгновение назад.
— Благодарю, — буркнул протектор, — но в официальных приемных я привык стоять.
— Хорошо. — Вакшами продолжал клыкасто улыбаться. — Чем могу помочь? Дело, должно быть, важное. Нечасто к нам хаживают протекторы.
— Важное. Кеан Иллиола, к вашим услугам. Я расследую убийство высокопоставленного вельможи. Хотелось бы задать несколько вопросов.
— Хм, вы ведь понимаете, что давление Протектората не заставит нас раскрыть секретную информацию о наших заказчиках? Я смогу ответить лишь в рамках дозволенного нашими обычаями.
— Я понял. В свою очередь, обязан предупредить, что мои братья в курсе, где я сейчас нахожусь…
Гильдмастер улыбнулся еще шире:
— Опасаетесь за свою жизнь? Это совершенно напрасно. Мы заключили договор с Маской и его чернорясниками, и нас устраивает такой порядок вещей.
Пренебрежение, с которым прозвучала ремарка относительно духовенства Благого, покоробила протектора. Зачем только далекие основатели протектората заключили договор с этими чудовищами? Кеан предпочел бы сжечь их, всех до единого.
— Раз уж мне не о чем беспокоиться… — Кеан положил на стол гильдмастера письменный протокол алхимиков. — Что вы можете сказать об этом, господин…
— Беркут, — отозвался вакшами, притянув к себе листок. — Мы, как и вы, не носим данных при рождении имен...
Снова пренебрежение. Кеана нахмурился. Как смеет этот нелюдь, этот еретик, равнять рыцарей Всеблагого с ними, серокожими нетопырями? Господин Беркут, казалось, не обратил на это внимания, взгляд его был прикован к бумаге.
— Хм! – наконец выдал он, подняв глаза. – Очень интересно! Ночной Принц – редкий яд. Могу сказать вам по секрету – на черном рынке такой тоже не купишь. – И он снова хищно улыбнулся.
— Хотите сказать, его привезли?
Беркут постучал пальцем по листу:
— Мы часто используем яды и, уж поверьте, прекрасно знаем, что и где можно достать. Ночной Принц – исключительно непрактичный способ убить кого-то. Он быстро теряет смертоносные свойства при неподобающем хранении, а жуки, из которых его готовят, обитают только на севере Золотого Ока и быстро умирают в жарком климате полуострова. Кем бы ни был ваш убийца, он не ищет легких путей. – Беркут отодвинул листок. – Скорей всего, он имеет обширные познания в алхимии…
— Почему вы так решили?
— Сами подумайте. Сколько времени требуется, чтобы преодолеть путь, скажем, из Айгарда, где обитают жуки, в Ильфесу? Яд теряет свойства за день-два в зависимости от температуры и влажности, так что, скорей всего, его воссоздали уже в Ильфесе, незадолго до покушения.
—Жуки должны быть живыми на момент изготовления?