Переглянувшись, моряки одновременно напали на Тьега. Тот ловко поднялся по лестнице, увернувшись от обоих ударов, словно это бальный танец, а не драка в грязном борделе. Шпага плясала в руке, избегая тяжелого лезвия, быстрая, словно ручеек. Кто-то хорошо натаскал его, любо-дорого посмотреть.
Моряк бездумно рванул следом за Тьегом, забыв о дистанции, и парень тотчас воспользовался этим. Легкий укол в занесенную для удара руку, кровавое пятно на рубашке. Вскрикнув, моряк выронил тесак, и рубиец отправил его в полет мощным пинком в грудь, прямо на второго бандита, бегущего следом.
Окрыленный победой, Тьег сбежал вниз и приставил шпагу к горлу раненого головореза:
— Именем Святой Короны, вы арестованы!
— А ты кто таков? — прохрипел моряк, искоса глядя на парня. — Протектор что ли?
Асавин крадучись спустился следом за юношей и увидел, как лежащий снизу моряк незаметно передал свой тесак второму.
— Закон небесный и земной писан для всех… — начал Тьег, и в этот момент раненый дернулся, замахнувшись саблей поверх лезвия шпаги, прямо в шею оторопевшего юноши. Тело моряка дернулось, тесак выпал из ослабевшей руки, когда Асавин вонзил кинжал ему в спину и нажал потайной рычаг на рукояти. Лезвие раскрылось подобно стальному цветку, и моряк завалился набок. Второй закричал по-звериному, силясь выбить шпагу из рук рубийца. Тускло блеснула сталь, и лезвие иглой вошло в шею моряка. Тот захрипел в безуспешных усилиях зажать рану. Четыре удара сердца, и все было кончено.
Тьег растерянно посмотрел в глаза Асавина, ставшие вдруг холодными и спокойными, словно лед на горном озере.
— Не стоит вести с ними бесед… — сказал Эльбрено. С тихим щелчком дага выскользнула из тела послушно и легко, словно ручной зверек. Он вытер лезвие платком. — Да и смысла не было. Погляди… — Он оттянул ворот рубахи убитого и показал Тьегу зеленые пятна на грубой загорелой коже. — Это морская горячка.
Он оттолкнул тело, а Тьег отшатнулся от него, словно от прокаженного.
— Это заразно? — прошептал он.
— Нет, — ответил Асавин, скомкав испачканный платок. — Это будет нашим аргументом в суде.
— В суде? — пролепетал Тьег.
— Да. Как ни крути, мы убили троих в публичном месте. Сизые плащи не будут разбираться. Придется посидеть в темнице какое-то время, а после, на слушании…
— Мне нельзя за решетку, это просто недопустимо… — простонал парень, растерянно пригладив волосы.
Асавин мысленно улыбнулся. Он галантно помог девушке встать со стола, театрально растянул паузу.
— К твоему счастью, я имею кое-какие связи, — наконец сказал он. — Но возьму дорого, ведь я буду рисковать репутацией и свободой, Тьег. Не обижайся.
— Я все понимаю. Моей благодарности не будет предела, если ты спасешь меня от разбирательства.
Хмыкнув на это, Асавин запер дубовые двери на засов.
Шлюхи высунули размалеванные лица. Пышка Лаванда охала и ахала, глядя на труп Адира. Маман Гардения, крепкая смуглая баба, деловито отодвинула ее в сторону:
— Жадность сизаря сгубила… Нехрен было пускать сюда рыб, говорила ж ему… Лаванда, Мимоза, Ромашка, че глаза вылупили? Помогите господину Эльбрено! Воды сюда тащите!
Иного от старых Адировых подельниц и не ожидалось. Многие из них в свое время были полковыми женами и трупов боялись не сильней, чем тараканов. Куда больше они боялись за свою свободу.
— Тьег, поди, оденься, — распорядился Асавин, закатав рукава. – Выпей вина, успокойся… Милая, принеси парню вина, — велел он пробегающей мимо девушке.
Та подхватила кувшин в оплетке и повела бледного как полотно Тьега наверх. Когда мальчишка скрылся из виду, Асавин шепнул Гардении:
— Говори, у Адира сегодня встреча? Ну!
— Сегодня, — буркнула та. – Ночью припрутся.
— Чудесно, — усмехнулся Эльбрено. — Кажется, это ребята Кривого Шимса. Поморники будут в восторге. Скажешь… Пусть кинут на дно.
Тела стащили в подпол, где сохранялась относительная прохлада, и запечатали в мешки с требухой, утяжелив тесаками и горшками с песком для варки ильфедры. Ночью контрабандисты с Угольного порта заберут мешки, утопят в ночном океане, и никто никогда не узнает, где нашли вечный покой эти моряки, акулы и Адир Салмао. По Адиру, пожалуй, Асавин будет скучать, работать с ним было очень выгодно. Кто знает, каким окажется его наследник и захочет ли вести темные дела.