Разумеется, все случилось совсем не так, но рассказать мальчику правду, то есть, то, что на самом деле случилось в ту ночь в доме Поттеров, директор не мог. Узнай Гарри, правду, это стало бы настоящей катастрофой. А значит, Дамблдор должен был предложить мальчику такую историю, которая, с одной стороны, непротиворечиво объяснила бы Поттеру все известные ему на данный момент факты, а с другой - послужила общему благу, не позволив разрушить те замечательные планы, которые построил директор для Гарри и для всей волшебной Британии.
- Ритуал дал тебе огромную силу, - продолжил он свой рассказ, - но даже ее оказалось недостаточно, чтобы отразить убивающее проклятие, и тогда ты потянул в себя всю доступную тебе там и тогда магию. Ты отразил удар и уничтожил темного лорда, но какой ценой! Твоя мать впала в кому, из которой мы смогли ее вывести только через пять дней, а твоя сестра лишалась магии, ты ее «выпил» досуха, и она превратилась в маглу. Кроме того, она получила чудовищные магические ожоги. Тогда передо мной встала дилемма. Помочь тебе, отправив ее туда, где ей будет лучше, или оставить ее дома, превратив в вечный укор тебе и твоей несчастной матери. В конце концов, я решил, что отправить ее из дома будет лучшим решением. Оно спасет тебя, того, кто должен будет всю жизнь служить общему благу и спасет твою мать, ведь угрызения совести способны свести человека с ума. Твоей сестре, если подумать, так тоже будет лучше. Она будет расти среди людей, лишенных магии, ничего не зная про волшебство, никому не завидуя, никого не ревнуя, и никого, не обвиняя в своих бедах. Я нашел для нее хорошую приемную семью, где она может быть счастлива, тогда как здесь все напоминало бы ей о том, чего она лишена. Твоей матери было очень тяжело. Колдомедики вынуждены были вмешаться, чтобы она не сошла с ума. И все равно, у нее до сих пор бывают рецидивы. Ты ведь знаешь?
- Да, - кивнул Гарри.
- Она много раз порывалась навестить твою сестру, но это было бы ошибкой. Это только разбередило бы раны, которые только-только начали заживать, и сделало бы несчастными и тебя, и ее. Думаю, что мой рассказ не прибавил тебе радости, а, напротив, сделал тебе больно. Теперь, мой мальчик, ты еще много раз будешь возвращаться мыслью к тому, что тогда произошло, и это будет доставлять тебе сильные страдания. Но, увы, теперь ничего уже не изменить. Ты узнал о том, что у тебя есть сестра, и захотел, что вполне естественно, узнать всю правду. А теперь скажи, кто был милосерднее к тебе, Артур и Молли Уизли, свято хранившие все эти годы тайну своих друзей Поттеров, или Анна Энгельёэн, рассказавшая обо всем своим дочерям, зная, что, будучи детьми, они могут рассказать об этом еще кому-нибудь, например, тебе?
Мальчик молчал. Закрыл глаза и сидел напротив Дамблдора, но сомнений не было в душе ребенка бушевала буря.
«За все надо платить, мой мальчик, - подумал Альбус, наблюдая за ребенком едва ли не с чувством раскаяния. – За хорошее и за плохое, но дороже всего стоят знания…»
Ему было жалко Поттера, оказавшегося меж двух огней. Мальчик не заслужил такого. Но он узнал про Гарриет и этим не ставил директору выбора. Пришлось сделать ему больно, рассказав то, что он хотел услышать. Возможно, это им всем еще аукнется, но на сегодняшний день, как он надеялся, кризис преодолен, и можно двигаться дальше.
Молчание длилось долго, не меньше пяти минут, но Альбус мальчика не торопил, переварить такое непросто, сделать правильные выводы из услышанного еще сложнее…
- Я должен подумать… - нарушил, наконец, Поттер повисшую в кабинете тревожную тишину.
Странный ответ. Неожиданный и неприемлемый. Дамблдор ничего подобного от мальчика не ожидал и сейчас был чрезвычайно удивлен его словами и более того, рассержен. Что значит, «я должен подумать»? О чем тут думать?! Все ведь предельно ясно!
Эпизод 2: Хогвартс, 4 ноября 1991 года
Все детство Поттера, - во всяком случае, с тех пор как он стал себя осознавать, - прошло под знаком совершенного им когда-то подвига, но не только. Если мать и приемный отец на эту тему говорить не любили и касались ее крайне редко, то директор Дамблдор, напротив, много и часто рассказывал Гарри о том «страшном и великом» дне, о его замечательном, героическом отце, на которого он так похож внешне, о подвиге, совершенном Гарри едва ли не в годовалом возрасте и, разумеется, о будущем, в котором ему, Гарри Поттеру суждено совершить еще немало подвигов, борясь со тьмой во имя всеобщего блага. Пока Гарри был совсем маленьким, ему нравились рассказы Дамблдора, - доброго старика с длинной седой бородой, одетого в по-настоящему волшебные мантию и шляпу, - но позже, лет уже в семь-восемь, они стали его довольно сильно смущать.