— Да. Они ждут. Ждут какого-то слова. Ждут весны. В Боулдере все спокойно.
— Ты видишь Франни?
Лицо Тома просветлело.
— Франни, да. Она такая толстая. Думаю, она ждет ребенка. Она живет теперь вместе с Люси Суэнн. Люси тоже ждет ребенка. Но Франни родит первой. Если… — Том помрачнел.
— Том! Что если!
— Ребенок…
— Что относительно ребенка?
Том неуверенно огляделся:
— Мы стреляли по волкам? Я заснул, Стью?
Стью выдавил из себя улыбку:
— Немного, Том.
— Мне снился сон о слоне. Забавно, да?
— Да. «Так что же относительно ребенка? Как там Франни?»
Стью начал подозревать, что они не поспеют вовремя; что бы там Том ни увидел в своем сне, это случится без них.
За три дня до Нового Года погода испортилась, и они вынуждены были остановиться в Киттредже. Теперь они уже так близко находились от Боулдера, что это было для обоих ходоков горьким разочарованием — даже Кин, казалось, нервничает и не находит себе места.
— Стью, мы скоро тронемся в путь? — с надеждой в голосе спросил Том.
— Не знаю, — ответил Стью. — Надеюсь, скоро. Если нам повезет с погодой, то дня через два мы будем у цели. Проклятье! — Он вздохнул и пожал плечами. — Будем надеяться, что это всего лишь сильный снегопад.
Но нет — это была самая ужасная пурга за всю зиму. Пять суток мела метель, наваливая сугробы высотой в двенадцать, а кое-где и в четырнадцать футов. Когда они смогли открыть входную дверь и выбрались на улицу второго января под низким, маленьким, как полустертая монета, солнцем, все ориентиры исчезли. Большая часть делового квартала маленького городка оказалась не просто засыпанной снегом — она была погребена под ним. Вокруг лишь снежные сугробы и целые курганы причудливых, замысловатых форм. Окрестности напоминали ландшафт таинственной планеты.
Они двинулись в путь, но продвигались медленнее, чем когда-либо; теперь найти дорогу стало серьезной проблемой. Аэросани то и дело застревали в сугробах, и их приходилось откалывать. А на второй день 1991 года снова начался сход лавин.
Четвертого января они добрались до места, где федеральное шоссе № 6, отделяясь от шоссе № 70, дальше следовало в направлении Голдена, и, хотя они не знали об этом — не было никаких снов или предчувствий, — но именно в этот день у Франни Голдсмит начались предродовые схватки.
— Отлично, — произнес Стью, когда они остановились на развилке. — По крайней мере, больше нет проблем с поисками дороги. Здесь шоссе идет между горами. Хорошо, что мы не проскочили поворот.
Ехать по дороге было достаточно легко, но не пробираться по туннелям, пробитым в толще гор. Приходилось отыскивать вход, откапывать его от снега в одних случаях и пробираться сквозь застывшие груды прежних обвалов в других. Мотор аэросаней гудел из последних сил, однако они продвигались вперед.
Но что еще хуже — в туннелях было страшно. В них было темно, как в угольных копях, лишь слабый луч фар аэросаней прорезал мрак, ведь оба конца каждого туннеля были забиты снегом. Находиться внутри было все равно что оказаться запертыми в холодильнике. Продвижение вперед было болезненно медленным, оно было сродни лоцманскому искусству, и Стью серьезно опасался, что им может встретиться непроходимый туннель, несмотря на все его старания объехать сгрудившиеся в темноте машины. Если такое произойдет, то им останется лишь развернуться и ехать обратно до федерального шоссе. В лучшем случае они потеряют еще неделю. А бросить аэросани и идти пешком было бы равносильно осознанному самоубийству.
Близость же Боулдера сводила с ума.
Седьмого января, спустя часа два после того, как они выбрались из очередного туннеля, Том привстал, вытянув руку:
— Это что, Стью?
Стью устал, его не покидало мрачное расположение духа. Навязчивые сны о Франни и ее ребенке перестали мучить его, но почему-то их отсутствие оказалось еще более тревожным.
— Не вставай во время движения, Том, — сказал он раздраженно, — сколько раз тебе говорить? Ты упадешь вниз головой и…
— Да, но что это? Похоже на мост. Где-то поблизости река, Стью?
Стью посмотрел в направлении руки Тома и, увидев, спрыгнул и заглушил мотор.
— Что это? — с тревогой повторил Том.
— Эстакада, — пробормотал Стью. — Я… я глазам своим не верю…
— Эстакада? Эстакада?
Стью обернулся и обхватил Тома за плечи.
— Это эстакада Голдена, Том! Там вверху проходит шоссе № 119. Дорога № 119! Дорога в Боулдер! Мы в двадцати милях от города! А может, и ближе!
Том наконец-то все понял. У него отвисла челюсть, весь его вид был настолько комичным, что Стью разразился смехом. Далее постоянная ноющая боль в ноге не могла омрачить его радости.