Тот передёрнул плечами и встал на ноги.
— Но я знаю, что подойдёт вам больше. Помогите мне, — Жерард настойчиво заглянул ему в глаза. — Напишите прошение авалорцам, чтобы мне разрешили построить кое-что в Ловониде. В знак признательности я посвящу вас в тайны Горнего мира и познакомлю с сущностями, которые доставят вам запредельное наслаждение без неприятных последствий.
— Вы ведь никому не скажете? — забеспокоился король.
— Поверьте, я умею хранить тайны.
«Но лишь до тех пор, пока вам это выгодно!» — мысленно выкрикнула Лайсве.
Над куполом раздался гром, зазвенели стёкла. Ослепила на миг вспышка молнии.
— Надо же, гроза посреди ясного неба! — король задрал голову кверху.
— О, вы увидите ещё столько необычного, что скоро перестанете удивляться, — усмехнулся Жерард.
Лайсве заметила за его спиной Безликого. Бог прошёлся по воде и достал из неё Лайсве, обняв за плечи. Нагое тело укрыла льняная рубашка до пола. В голове прояснилось. Лайсве уже двигалось по своей воле, хотя всё ещё чувствовала связь с сёстрами.
Утратив свою драгоценную Норну, Жерард скривился и поднялся.
— Идёмте. У нас ещё много дел, а времени почти не осталось.
Беспрестанно оглядываясь на бассейн, король последовал за Жерардом, словно не был здесь хозяином. Уже у двери Дух Огненный обернулся к Безликому, жёсткие губы прошептали едва слышно:
«Когда-нибудь ты будешь моим, упрямый мальчишка!»
Бог одарил его презрительным взглядом на прощание.
— Уходим! — сказал бог, подлетая к куполу.
Вскипела вода, вспучился кафель, затряслись стены. Джурия и Торми поднялись в воздух, как Лайсве в руках Безликого. Вспыхнули у них за спиной коричневым и бирюзовым светом фигуры немолодых женщин. Рядом с Джурией — высокая, дородная, рядом с Торми — худая и сухая.
— Куда собрался, племянничек? — заговорила вторая, Седна, жена Повелителя вод Фаро. — Неужто тётушек старых даже приветствием не уважишь? Ведь это из-за тебя нас так позорно пленили.
— Да, конечно, что бы ни происходило в мире, виновато проклятое Небесное племя, — съязвил Безликий.
— Тот, в чьих руках власть, должен отвечать. За всё, — ответила Повелительница Земли, Калтащ.
— Освободи нас! — потребовала Седна.
— Не могу. Ваши стихии мне не подчиняются. Но если увижу вашего пасынка Сальермуса, обязательно расскажу ему о вашем затруднении, — отвечал Безликий снисходительно. Похоже, родственники его порядочно утомили.
— Трусливый ублюдок меня ненавидит! Он и пальцем не пошевелит ради нашего освобождения! — возмутилась Седна.
— Что поделать. У меня слишком много проблем со своим семейством, чтобы разбираться ещё и с вашими. Извините. Но вашим детям, любезная Калтащ, я тоже передам весточку, — он кивнул Повелительнице земли более почтительно.
— Если бы ты воцарился, то смог бы освободить нас сам! Не отдавай отцовскую вотчину Мраку. Шесть лет осталось. Разве ты не видишь, что с каждым часом твои силы скудеют? Вскоре тебя не будет подпитывать даже вера пророчицы. Тебя просто не станет — все твои потомки, твой орден, твои свершения уйдут в забвение вместе с тобой!
— Я ждал полторы тысячи лет, подожду ещё шесть. Если люди пожелают себя спасти, то я пройду через круг перерождения по нетореной тропе ещё раз. Но если я им не нужен, то не стану узурпировать власть силой. Это путь Мрака. Если я ступлю на него, то потеряю защиту и меня тоже поразит осколок, как моего отца и брата. Добрая воля моей пророчицы — единственное, что у меня осталось. Прощайте!
— Слабак! Слабак! — возопили обе богини.
Пробиваясь сквозь их голоса, сёстры-Норны молили:
— Не покидай нас! Нам так одиноко без тебя! Навещай нас хоть изредка!
— Я… я приду. Как-нибудь, — крикнула Лайсве.
От стремительного взлёта заложило уши. Безликий врезался в купол, и тот осыпался осколками стекла вместе с хрустальным сном.
Лайсве снова очнулась в постели. На этот раз кровь носом не шла, но душа болела так, словно её выпростали наизнанку. Бедные сёстры-Норны! Бедный Безликий! Ему осталось всего шесть лет, если она не найдёт вэса. Миру осталось всего шесть лет! Это срок их жизни.
Неделю у Лайсве не получалось перенестись в Бессолнечные земли. Стоило сомкнуть глаза, как накатывало чёрное небытие без сновидений. Она затосковала, грызли переживания и мрачные мысли. В Ирие сделалось пасмурно и несколько дней лил дождь. Гед куксился, Хорхор смотрел на Лайсве неодобрительно, дом окружили лесовички и жалостливо стрекотали.
Следующей ночью ей всё-таки удалось попасть к Безликому. Или это он смилостивился и пустил её к себе?