От громкой музыки и танцев Гед расшалился и подскакивал на одной ноге, цепляясь за руки Лайсве. Хоть обвыкся немного.
Когда музыка замедлилась, Микаш направился к ним и замер поблизости, проверяя, заметят ли его. Лайсве улыбнулась и помахала ему. Он сложил руки на груди и отвернулся, притворяясь, что ничего не видел.
Лайсве поймала Геда и заставила послушать:
— Твой отец хочет со мной потанцевать, ты ведь меня отпустишь?
— Нет! — он упрямо затряс головой.
— Нельзя быть таким жадным. Посмотри, какой он хмурый, а ты счастливый. Разве тебе ни капли его не жаль?
Гед насупился и топнул ногой:
— Нет! Я ж-ж-жадный, я плохой!
— Но я же знаю, что ты не такой. Поделись с ним счастьем. Если отдашь его другому, у тебя самого только прибавится.
Скривившись, Гед взял Лайсве за мизинец и подвёл к Микашу.
— На! Не глусти! Ты победил чуда, — сказал малыш, гордо отворачиваясь и вместе с тем поглядывая на отца одним глазом.
— Что-что я победил? — Микаш обескуражено сдвинул брови.
— Чудище. Он ещё не все слова выговаривает, — Лайсве прыснула в кулак от их серьёзного вида.
Они одинаково зарделись.
— Ну же, потанцуем! Ребёнок так просит! — Лайсве кивнула на Геда, который старательно прятал от них взгляд. — Не расстраивай его, он между прочим очень хочет тебя развеселить.
Не дожидаясь согласия, Лайсве повела мужа к танцующим. Заиграли танец влюблённых, единственный, в котором дозволялось преодолевать расстояние учтивости в вытянутую руку. Микаш прижал Лайсве к себе неприлично туго, сильные ладони сошлись на её талии стальным обручем — всё встало на свои места.
— Чем ты теперь недоволен? Ты же получил звание маршала. С поддержкой отца никто не оспорит твоё место в ордене. Или тебе не хватает мраморного замка на берегу моря и всего мира в придачу?
Микаш усмехнулся, вспоминая свои детские выходки. Какой же долгий путь они прошли!
— Или ты недоволен своей женой и ребёнком? — спросила Лайсве, когда ей удалось перевести дыхание в его тесных объятиях.
Ох, и зря она это сказала! Его хватка стала ещё туже, словно он боялся, что жена вот-вот вырвется и убежит.
— У меня не получается принимать чествования. Когда полностью выкладываешься во время подготовки к военной компании или сражаешься из последних сил, то остальное забывается. Ты одерживаешь победу чудом, на пределе возможностей, едва живой. После, когда ты уже стоишь на плацу и маршал несёт тебе награду, все вокруг празднуют, а ты опустошён настолько, что не можешь даже улыбаться. Хочется только одного — вернуться поскорей домой… и не возвращаться, потому что дома может никто не ждать.
— Только в этот раз не дождалась я…
— Прости! Это я должен спрашивать, не жалеешь ли ты, что вышла за меня. Недовольна ли ты мной?
— Я довольна, когда ты доволен. Знаешь, какое желание я загадывала на каждый свой день рождения в детстве?
Микаш покачал головой.
— Выйти замуж за благородного воина, который будет любить меня больше всего на свете. Моя мечта сбылась. Сбылось даже больше!
Лайсве нашла глазами Геда. Он удирал от няньки между танцующими парами. Нужно уже уложить его спать.
Микаш шумного выдохнул и немного расслабился, хотя продолжал хмуриться. Упрямец!
— Спорим, что я заставлю тебя улыбнуться! — Лайсве задорно пихнула его в плечо.
Он подозрительно прищурился:
— На что спорим?
— На что ты хочешь?
Микаш красноречиво посмотрел на неё и облизнулся.
Лайсве подмигнула ему:
— Как закончишь тут, приходи в спальню. Я уложу Геда. Хорхор за ним присмотрит. От старого шамана наш сорванец не сбежит. Придёшь?
Микаш взял её ладонь в руки и принялся целовать пальцы, не желая отпускать.
— Приходи, не пожалеешь!
Лайсве выскользнула из его рук. Сын уже нёсся к ней, топоча башмаками.
Укладываться Гед отказывался, требуя то сказок, то игрушек, то сластей, но Лайсве с Хорхором его победили. Упрямо шепча «я не сплю», он закрыл глаза и свернулся калачиком.
— Не заставляй мужа ждать. Если у тебя и есть шанс усмирить своё чудище, то только сейчас, — подтолкнул Лайсве к двери Хорхор.
Она приложила палец к губам, указывая на сопящего под тёплыми одеялами сына, и прокралась за дверь. Времени и правда осталось мало: показалась луна, гости расходились по отведённым комнатам. Служанки едва успели переодеть Лайсве в сорочку для сна и расплести волосы, как в спальню вошёл Микаш. Все поспешили убраться, кланяясь беспрестанно.