Микаш уселся на край кровати. С таким же зверским видом он требовал у Лайсве поцелуй в награду за спасение от Лунного Странника. Смягчился бы он немного, не грубил, не обрастал ножевой бронёй, а сказал искренне, чего желал, и возможно, получил даже больше.
Лайсве устроилась у него за спиной. Тесёмки соскользнули с непослушных волос, жгуты раскрутились в свободные пряди. Лайсве целовала макушку, затылок, щёки, шею, плечи — докуда могла достать. Он терпел молча, скрежетал зубами. Был у него один его секрет: если нежно погладить губами кожу над ключицей, пощекотать языком и слегка прикусить… Микаш не выдержал и засмеялся, опрокинув Лайсве на кровать.
— Я победила, — она шаловливо выгнула бровь.
Его потемневшие глаза щурились, изгибался в улыбке до ушей рот.
— Коварная! — разыгрывая трагедию, выкрикнул Микаш.
— Ты не знал?
Он захохотал и потянулся за краем её сорочки. Его язык щекотал её пятки так, что бока распирало от смеха.
— Что же ты хочешь за победу над чудищем? — хрипло спросил Микаш, когда покрыл мучительно сладостными поцелуями всё её освобождённое от сорочки тело и добрался до лица. Победителем уже был он, а не Лайсве.
— Ну-у-у, — она скопировала его выражение, разглядывая упрятанное под одежду тело.
Намекать дважды не пришлось.
Свечи обгорели почти до конца и слабо чадили, погрузив комнату в таинственный полумрак. Супруги лежали на боку и всматривались друг другу в лица, боясь моргнуть.
— Ты так и не ответила… — сказал Микаш.
Осколки страсти спали, оставив его взгляд таким же печальным, как прежде.
— Нет, я не жалею, как не жалела ни о чём в своей жизни, — Лайсве притянула к себе его руки. — Но не всегда у нас будет небо в розовых лепестках и медовая сладость на губах. Появятся ещё обиды, беды и грозы, но клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы у нас получилось. Сквозь тьму и свет мы пройдём рука об руку, даже если окажемся порознь.
— Клянусь, — прошептал он тихо и переплёл пальцы с её: — Вдвоём мы выстоим против всего мира!
Лайсве засыпала в его объятиях, размышляя о том, что смысл высоких слов и благородных клятв люди постигают, только когда проживают их, узнают их истинную цену и подтверждают своими поступками.
А вэса она найдёт позже.
Книга VI. Охота на вэса
Глава 12. Один день дознавателя
Длинные светлые волосы разметались по подушке. Девушка дышала томно. Глаза её стали глубокими и чёрными от неги. Тусклый свет едва просачивался сквозь плотные гардины и сглаживал все черты красавицы. Благодаря этому на её месте можно было представить любую другую.
Грозно зазвонили колокола в Храме всех богов. Вейас прислушался к бою: нет ли сигнала к тревоге, какие случались давеча по три раза на дню. Но всё оставалось так же сонно, как обычно. Вейас расправил кружевные манжеты на белой рубахе, затянул широкий пояс на суконных узких штанах и принялся шнуровать высокие сапоги.
— Куда ты в такую рань? — промурлыкала девушка, протягивая к нему руки.
Вейас не помнил её имени, в голове не задерживалась даже внешность девушек, которые приедались ему после первой же близости.
— Долг зовёт.
— Бежишь, как и все? — ехидствовала она.
— Если прикажут. А пока я должен нести службу, за которую отвечаю головой. Прости!
Вейас накинул на плечи тёплый чёрный плащ и вышел в коридор, не одарив любовницу даже взглядом на прощание. Не хотелось её видеть так же сильно, как прошлой ночью хотелось разделить с кем-нибудь своё одиночество.
На ясном небе нестерпимо ярко сияло солнце, предвещая первые осенние заморозки. В ранний час уставленные деревянными домами улицы безмолвствовали. Стольный град за последний год почти вымер из-за войны с единоверцами. Сумеречники бежали на запад в Дюарль, где под покровительством норикийского короля бывший член Малого Совета Сумеречников, мэтр Жерард Пареда, создал Компанию Норн, которая обещала защиту всем желающим. Неодарённые же устремились на юг, чтобы поскорей заверить победителей в своей верности. Единоверцы принимали всех кающихся. Всех, кроме богомерзких колдунов Сумеречников, конечно.
Люди появлялись только на подходе к штабу. Богачи отбывали вместе с вооружённой до зубов охраной, служащие дожидались разрешения на выезд, а те, кто мялся сзади, явились на обязательную проверку. Её учредили из-за участившихся предательств даже среди Сумеречников.