— Вовсе нет! Ваше общество расцветило мою серость яркими красками.
Ойсин поцеловал её ладонь — и Фелиси не отстранилась. Он толкнул качели сильнее. Голубые облачка ветроплава окутали скамейку, и красавица воспарила в небо. Хрустальный смех рассыпался по лужайке росными каплями.
— Вы хотите подарить мне свои крылья, мой благородный рыцарь?
— О, если бы я мог!
— Забыться бы на мгновение, освободиться от оков общества и быть просто женщиной и мужчиной, — мечтательно произнесла Фелиси.
— Так давайте сойдём с ума хоть в эту волшебную ночь! — предложил Ойсин.
Красавица снова искристо рассмеялась.
Они вернулись в бальный зал. Придворные бросали на них заинтересованные взгляды и перешёптывались. Хоть бы Фелиси не слышала сплетен, хоть бы не поняла, что он и есть — Архимагистр. Хоть бы эта сказка продлилась дольше! Ведь так хотелось в ночь скорби и политических интриг напиться счастьем вместе с игристым золотым вином, что ударяло в голову так же, как смех красавицы.
— Вы прекрасно танцуете! — восхищалась Фелиси.
— Только с вами, а так у меня обе ноги левые! — шутил он.
Они кружили танец за танцем, не останавливаясь, чтобы перевести дух. Пускай исчезнут все люди, составляющие обстоятельства и препятствия. Ничто не напомнит, что любовь в жизни не главное, а личное счастье — лишь признак недостойного эгоизма. Архимагистр обязан вести армию в бой, отдавать себя всего без остатка ордену и людям, а об остальном, даже таком обыденном, как танец с красивой девушкой, нужно забыть. Нет любви, она — просто реакция крови, жажда оставить после себя столь необходимое миру потомство. Закономерный конец неизбежен.
— Досточтимый Архимагистр! — тронул Ойсина за плечо Канцлер, сбив его с шага. — Совет уже собрался, ждут только вас. Вы забыли?
— Что? — опешила Фелиси. — Вы меня обманули? Решили посмеяться надо мной?
Крохотная ладошка ударила куда больнее, чем самый страшный демон. Зашелестели юбки, Фелиси развернулась и убежала в толпу в слезах.
— Нужна помощь? — с плохо скрываемой насмешкой спросил Канцлер.
Мэтрам же так нравилось учить юного сорвиголову жизни!
Ойсин приложил ладонь к горевшей щеке:
— Не стоит беспокойства. Нас ждут!
Глава 16. Дипломатия касаток
Круглый зал заседаний главной королевской резиденции Ловонида походил на зал Малого Совета в Эскендерии. Авалорцы считали, что Сумеречники скопировали то, что придумали они и позаимствовали их бога-покровителя Безликого. По легенде именно он возвёл твердыню Ловонида после исхода из Гундигарда полторы тысячи лет назад. Позже цитадель облагородили каменным кружевом и регулярными парками. Конечно, этот дворец не мог посоревноваться в роскоши с норикийским Дюарлем. Бесполезным украшениям авалорцы предпочитали оборонительную архитектуру с толстыми стенами и высокими круглыми башнями.
Безликого называли прародителем правящей династии Хассийцев-Майери. Священной кровью гордились и даже утверждали, что с гибелью последнего короля начнётся конец света. Потому Майери и удерживали власть целых пятнадцать веков во время всех потрясений и неурядиц. Даже единоверцы боялись проливать королевскую кровь, чтобы не вызвать не то, что конец света, а народный гнев. Опустошительная гражданская война пугала больше любых суеверий.
Сумеречники придерживались иной версии деяний Безликого. По ней Авалор просто был колыбелью ордена. Местные переняли легенду рыцарей о божественном потомке, что давал жизнь земле и защищал её от демонов. Но верили сейчас авалорцам, а не Сумеречникам, которые действительно поддерживали порядок в Мунгарде в отличие от занятых лишь собственным благополучием островитян.
За круглым дубовым столом на обтянутых синей парчой стульях сидели послы стран Мунгарда. На стенах за их спинами висели пёстрые знамёна: богатой Норикии, обширной Веломовии, северной Кундии, знойного Элама, причудливой горной Поднебесной. Присутствовал даже представитель от самого влиятельного из вольных городов Лапии — Вижборга.
Многие послы оказались бывшими Сумеречниками, которые вышли в отставку из-за полученных в боях с демонами увечий либо, учуяв беду, отыскали себе более тёплое место. К последним относился посол Норикии в бело-зелёном камзоле, Жерард Пареда. Раньше он занимал пост Ректора в Университете в Эскендерии и имел голос в Малом Совете ордена.